Тропиканка. Книга 1

Он решительно направил машину в дюны и там, выключив мотор, стал рассказывать Асусене о трагедии, пережитой им в детстве и наложившей отпечаток на его личность и на его судьбу.

— Теперь ты понимаешь, что я тебе не подхожу? В моей душе — кромешный ад, который способен погубить любого, кто со мной близко соприкоснется.

— Милый мой! — сказала Асусена, глядя на него с нежностью и состраданием. — Если бы ты открылся мне раньше!..

— Я никогда никому этого не рассказывал.

— А я догадывалась, чувствовала, что в глубине души ты страдаешь, и все равно обижалась на тебя. Если бы я знала!.. Витор, любимый!..

— Нет, Асусена, ты должна забыть меня. Я тяжелый человек и не могу принести счастья ни одной женщине.

— Но я люблю тебя! Люблю! Обними меня… Пусть все будет, как прежде!..

* * *

Победа, одержанная над Асусеной, воодушевила Витора, и, приехав домой, он не удержался, чтобы не похвастаться ею перед сестрой.

— Знаешь, откуда я сейчас приехал? От Асусены! Да, представь себе. Мне сказали, что у нее появился ухажер — Франшику, с которым водится наш дед. Ну я и решил проверить, так ли это. Увы, Асусена меня огорчила…

— Прогнала тебя? — поспешила с догадкой Аманда.

— Нет, все как раз наоборот. Стоило мне только поманить ее, и она тотчас же отдалась мне вся! И о Франшику забыла. Вот так! Твой брат не имеет равных себе ни в бизнесе, ни в любви!

— Не понимаю, зачем тебе надо мучить Асусену, — с досадой произнесла Аманда.

— А затем, что любить Витора Веласкеса — это значит испытывать ад в раю! И знаешь почему? Потому что я — не обычный человек!

— Ой-ой! — передразнила его Аманда. — Ты у нас — суровый и неприступный?

— Точно. Мое сердце — камень.

— Да ладно тебе! Корчишь из себя супермена, а сам сохнешь по Асусене, я же вижу.

— Оказывается, ты меня совсем не знаешь, — несколько растерявшись, молвил Витор.

— Ты хотел сказать, что я тебя слишком хорошо знаю? — расхохоталась Аманда.

— Ничего ты не знаешь, если придумала, будто я влюблен в Асусену. Да, поначалу она мне приглянулась, но потом все прошло. Асусена для меня ничего не значит.

— Ну почему ты боишься сознаться, что любишь ее? — стояла на своем Аманда.

— Сознаться? — возмутился он. — Да перед кем я должен сознаваться? Неужели перед тобой?

— Но ты ведь сам затеял этот разговор, — обиделась Аманда. — Так не лучше ли быть до конца честным?

— Ты права только в одном, сестренка. В том, что я действительно зря с тобой разоткровенничался.

* * *

Приехав к Франсуа, Гаспар решил обойтись без предисловия и начал с главного:

— Будь добр, взгляни на это досье, полученное нами по почте. А потом ответишь мне на некоторые вопросы.

Франсуа, разумеется, не могло понравиться такое предложение, но он перелистал подборку газетных вырезок.

— Ну и что? — закрыв папку, спросил он у Гаспара. — На какие вопросы я, по-твоему, должен ответить? Правда ли то, что здесь написано? Да, правда. Я тогда здорово набрался после обсуждения моего проекта. Его завалили, и я понял, что мой коллега и компаньон попросту меня подставил. Подло так подставил! Со злости я напился и в таком состоянии пошел выяснять с ним отношения. А проще говоря — учинил пьяный дебош.

— И поэтому сбежал сюда?

— Только отчасти. Я давно уже собирался это сделать. Но предательство друга стало последней каплей.

Гаспар понимающе кивнул и следующий вопрос задал с явным сочувствием:

— А жена? Почему ты не взял ее с собой?

— Гаспар, я бы предпочел не говорить на эту тему, — ответил Франсуа. — Могу только сказать, что фактически я уже не женат.

— А юридически? Почему ты скрыл это от Летисии? Так ведет себя обычно тот, у кого есть какие-то задние мысли.

— Да нет у меня никаких задних мыслей! — раздраженно бросил Франсуа. — Летисии я не говорил об этом только потому, что не хотел бередить старые раны. Не понимаю, чего ты от меня добиваешься, Гаспар?

— Прости, если я тебя обидел. Мне надо было всего лишь поговорить с тобой откровенно, чтобы между нами не оставалось недомолвок и чтобы никто, — он жестом указал на злосчастную папку, — не смог помешать вашему счастью с Летисией.

— Я не знаю, кто собрал досье, — сказал Франсуа, — но признаюсь: выглядит это, мягко говоря, некрасиво. С моей стороны было бы глупо оправдываться — любые слова тут бессильны. Только время способно поставить все на свои места и прояснить, кто есть кто.

— Ты прав, — согласился Гаспар. — Для меня тоже была неожиданностью эта папка. И на разговор с тобой я решился только потому, что мне не безразлична судьба моей дочери. Прости меня. Надеюсь, мы по-прежнему сохраним дружеские отношения.

Франсуа довольно сдержанно пожал его руку.

* * *

— Можешь выкинуть на помойку свое мерзкое досье! — бросил внуку разгневанный Гаспар. — Я только что был у Франсуа. Он нормальный, порядочный человек, у которого, как и у любого из нас, есть свои проблемы. Но он по мере сил пытается с ними справиться. Его отъезд из Сан-Паулу я считаю мужественным поступком, на который не всякий способен решиться.

— А как быть с его браком? — напомнил Витор.

— Полагаю, он сам с этим разберется! — парировал Гаспар.

— Ну да, с помощью твоей наивной доченьки!