Тропиканка. Книга 2

— Нет-нет, я не такая, как ты думаешь. Не чистая, не святая. Я принадлежала Витору. Я — дрянь. Той Асусены, которую ты любишь, не существует.

Лицо Франшику изобразило растерянность, но Асусена этого не видела. Потупив глаза, она продолжала:

— И теперь мне очень стыдно. Так стыдно, что я не могу на тебя смотреть. Уходи, прошу тебя.

— Асусена, посмотри мне в глаза, — тихо произнес Франшику.

Асусена отвернулась, но он обнял девушку и поднял пальцами ее подбородок.

— Я люблю тебя, — продолжал Франшику, — и я знал многих женщин. Но такую, как ты, — никогда. Ты для меня единственная. И не важно, сколько женщин у меня было до этого.

— Но ты мужчина, Франшику, — всхлипнула Асусена. — С мужчинами все по-другому.

Франшику ласково усмехнулся:

— Почему по-другому? Выходит, если женщина любит всей душой, она не имеет права потерять голову? Может, большинство мужчин так и думают, но я не такой, Асусена. В жизни мне пришлось много страдать, и эти страдания многому меня научили. Я хочу, чтобы мы поженились.

Асусена сквозь слезы посмотрела на него.

— Ты хочешь жениться… на такой, как я?

— Я мечтаю об этом, — выдохнул Франшику. — И если ты меня когда-нибудь полюбишь, я стану самым счастливым человеком на свете!

На другой день подозрение Аманды, что ее брат не совсем нормален психически, нашло подтверждение.

…Они с матерью гуляли по саду, как вдруг услышали странный шум, доносившийся из дома.

Не зная, что и думать, обе женщины вбежали в дом, а затем устремились в комнату Витора.

Их глазам предстало странное зрелище.

Витор, с перекосившимся лицом, громил комнату. Опрокидывал мебель, бил вазы. Летисия с криком бросилась к сыну и, обхватив его руками, попыталась уложить на диван. Витор кричал, вырывался, по его лицу струились слезы. Аманда бросилась за успокоительным, но на полпути передумала и позвонила Оливии. Брат явно нуждался в помощи врача.

Когда пришла Оливия, приступ миновал. Витор сидел, обхватив голову руками, и как будто даже не понимал, кто сотворил этот беспорядок. Он как будто пытался выйти из стрессового состояния. Оливия попросила, чтобы их с Витором оставили одних.

— Знаешь, чем лучше всего лечить стресс? — вдруг как ни в чем не бывало произнес Витор. — Сменой обстановки, — ответил он сам же на свой вопрос. — Путешествием с любимым человеком… Ты помнишь, я показывал тебе яхту на верфях?

Оливия кивнула.

— Она почти готова, — произнес Витор. — Как насчет круиза по Средиземному морю? Ты не должна отказывать в помощи человеку, который так сильно в ней нуждается!

— О круизе, — строго проговорила Оливия, — мы поговорим в другой раз. Потому что сейчас этот человек нуждается в помощи таблеток, которые я ему выпишу.

Витор сделал кислое выражение лица.

— Нет, это мне не поможет. Мне нужна ты. Выходи за меня замуж.

Оливия оторопела:

— Ты делаешь мне предложение?

— А ты думаешь, я с тобой просто время убивал? — вопросом на вопрос ответил Витор, и в голосе его прозвучала детская обида.

Оливия мягко улыбнулась:

— Ну конечно, я так не думаю.

— Ты считала меня когда-то беспринципным типом, — капризным голосом продолжал Витор. — Но ведь это не так. Или выходить замуж за такого сумасшедшего, как я, не входит в твои планы?

Оливия покачала головой.

— Нет, просто это как-то неожиданно…

— Или ты считаешь, что мне больше подходит смирительная рубашка, чем фрак жениха?

— Прекрати сейчас же! — слегка стукнула его кулаком в грудь Оливия. — Я вовсе не считаю, что тебе нужна смирительная рубашка.

Витор тут же сделался тих и кроток, как младенец.

— Очень рад, что ты так говоришь. Посмотри, — он подвел Оливию к зеркалу, — посмотри, какая мы чудесная пара… Разве не так? Ты такая красивая, а я такой серьезный, такой положительный. Видишь ли, я только о тебе и думаю. Мои родители жили плохо. И я поначалу был настроен против брака. Но вот появилась ты, и все изменилось. Жизнь без тебя не имеет смысла. Ты мне нужна, Оливия. Мы с тобой люди взрослые, самостоятельные, у каждого своя профессия, и это прекрасно. Мой дед и твой отец — они почти как братья. То есть наш брак обречен на успех.

— Даже не знаю, что тебе сказать, — раздумчиво произнесла Оливия.

Витор закружил ее по комнате.

— Скажи «да», и мы закрываем эту тему.

— Но не все так просто, Витор, — сомневалась Оливия. — Я уже однажды была невестой и обманулась. Так что мне не хотелось бы принимать скоропалительных решений. Дай мне время.

— Конечно! — надул губы Витор. — Начинается обратный отсчет. Десять… девять… восемь…

Но Оливия оставалась серьезной.

— И все же дай мне время, — повторила она.

— Вот что мне в тебе нравится — это твое благоразумие! — восхитился Витор. — Ты очень уравновешена, благоразумна… А я импульсивен! Я живу сердцем!

Оливия приложила ухо к его груди.

— Оно у тебя есть?

— А ты разве не слышишь, как стучит: тук-тук!.. Хорошо, я даю тебе время — но с одним условием!

— С каким? — улыбнулась Оливия.

— Ответ должен быть положительным! — объявил Витор.

* * *

Гаспар Веласкес долго размышлял над тем, каким образом он может помочь дочери, не ущемляя гордости Рамиру, и, наконец, ему показалось, он нашел достойное решение.