Тропиканка. Том второй

— Нет, это не со мной ты ложился в постель, не меня ласкал. Ты думал в это время о Летисии, произносил ее имя. Конечно, твой выбор оправдан: она нежнее меня. Ее руки не огрубели от стирки и не пахнут луком, как у меня. Ведь я сама готовлю еду нашим детям. Морская вода просолила мои волосы, а ветер спутал их. Солнце сожгло и высушило мою кожу. От бессонных ночей, когда я помогала тебе чинить снасти, у меня появились морщины. Я представляю, как тебе тяжко ложиться в постель со мной, а думать о ней… О шелковом белье, дорогих духах, белой коже…

— Серена, хватит! — Рамиру попытался обнять ее, но она, резко оттолкнув его, продолжала:

— Сегодня ночью ты так ясно произнес ее имя — в постели, которая была нашей всю жизнь!.. Нет, я больше не намерена делить тебя с Летисией. Уходи к ней. Сделай, наконец, то, о чем мечтал всегда, но не отваживался на такой поступок. Отстрой вашу хижину и живи там со своей возлюбленной!

— Серена, все совсем не так, как ты говоришь, — не терял надежды успокоить ее Рамиру.

— Я говорю то, что есть на самом деле. Можешь уходить. Или ты боишься, что она долго не выдержит? Ведь ее дом тоже пропахнет рыбой…

— Перестань! — гневно одернул ее Рамиру. — Не надо так со мной говорить, а не то я…

— Плевать мне на твои угрозы и на тебя! Прочь из моего дома, из моей жизни! Уходи и никогда больше не возвращайся.

Он, держась из последних сил, еще раз попробовал пробиться к ее сознанию:

— Все, что мы пережили в этом доме, не было ложью. Я любил тебя.

— Это я тебя любила, только я! А ты меня — нет! Но теперь я усвоила урок и научусь любить себя, чего бы мне это ни стоило. А ты… Будь мужчиной, не затягивай наше прощание. Не рви понапрасну душу себе и мне.

Рамиру тяжело вздохнул и, взяв узел с одеждой, молча направился к выходу.

— Бог свидетель, я пытался, — сказал он, остановившись у распахнутой двери. — Но раз уж ты этого хочешь, то пусть так и будет. Прощай, Серена Соарес!

— Я больше не Соарес, — крикнула ему вдогонку Серена. — Пусть теперь она носит твою фамилию!

Закинув вещи в «джип», Рамиру уже собирался отъехать, но ему преградили дорогу Асусена и Кассиану.

— Мы не позволим тебе уехать, отец, — сказали они в один голос.

Рамиру пришлось выключить мотор и выйти из машины. Обняв детей он отвел их поближе к дому и наказал Кассиану заботиться о сестре и о матери.

— А о себе я позабочусь сам, — добавил он глухо.

Когда «джип» скрылся за поворотом, Кассиану и Асусена бросились в дом к матери. Туда же устремилась и потрясенная Эстер, но Серена попросила оставить ее наедине с детьми.

— Теперь ты единственный мужчина в доме, — сказала она Кассиану. — Тебе придется выходить в море, чтобы кормить семью. А мы с Асусеной будем тебе помогать. Я буду вести дом, как и прежде. А Асусена после школы станет собирать ракушки… Да, ракушки. Мы будем делать из них бусы, потом продавать… В моем доме никто не будет голодать.

— Мама, значит, отец нас бросил? — спросил Кассиану. — Он не должен был так поступать! Я поговорю с ним…

— Займись лучше своей лодкой, — остановила его Серена. — Она нам теперь особенно нужна. А мне пора готовить обед.

— Мама, но неужели же отец… — со слезами на глазах молвила Асусена, — нас предал?

— Послушайте меня, дети, — строго сказала Серена. — Я не хочу, чтобы вы отвернулись от Рамиру. Он — ваш отец и останется им навсегда. Если мы с ним не ужились, так это касается только нас двоих. И если я больше не могу любить и уважать вашего отца, то вы должны любить и уважать его, как прежде. Вот так. А сейчас давайте займемся делами.

Глава 3

Приподнятое настроение Самюэля сразу же улетучилось, как только он появился в поселке, потому что его, во-первых, отчитала Мануэла — за слишком долгое отсутствие старого Кливера, а во-вторых, Эстер — за то, что покинул дом в самый неподходящий момент, когда их соседи и друзья вздумали вдруг развестись. Понукаемый женой, Самюэль тотчас же отправился к Серене, хотя и понимал, что вряд ли его советы могут быть сейчас уместны.

— Я больше не могла терпеть, — сказала ему Серена. — Призрак этой женщины всегда стоял между нами.

— Ты очень точно выразилась: призрак! Так надо ли ломать жизнь из-за какого-то призрака? Я совсем недавно говорил с Рамиру — он был решительно настроен на то, чтобы жить с тобой и не вспоминать о Летисии.

— Возможно, он и хотел, да у него не получилось… У меня вот тоже не получилось, хотя я делала все возможное, чтобы завоевать его любовь. Жила только для детей и Рамиру, а на себе уже давно поставила крест. Теперь все кончено. Я не чувствую ни боли, ни ненависти. Внутри у меня одна пустота.

— Я поговорю с Рамиру, — вставил Самюэль, понимая, что должен хоть чем-то утешить эту женщину.

— Нет, не надо, прошу тебя! Я найду в себе силы пережить это. Мир ведь не рухнул с уходом Рамиру. И у меня впереди еще полжизни.

— Ты удивительная женщина, — взволнованно произнес Самюэль. — А этот упрямец… Он все равно вернется.

— Если такое когда-нибудь случится, то ему придется быть только моим! А способен ли он на это — одному Богу известно.

* * *