Тропиканка

… Мысли Самюэля вернулись к только что расшифрованным им записям из судового дневника одного парусника, дневника, который он хранил в своем заветном сундучке. Вот что на этот раз ему удалось разобрать:

«… Н вот когда ветер стал стихать и море успокоилось, мы заметили одинокий парусник… Подойдя к нему ближе, мы увидели лежащего на борту человека. Был ли это раненый или убитый? Необходимо было подойти еще ближе, чтобы позаботиться о нем. Когда мы подошли совсем близко, то увидели, что этот человек жив …»

… Спустя полчаса Самюэль уже допрашивал Кливера. Обычно Бом Кливер, стоило с ним завести речь о паруснике, впадал в младенчество, и Самюэль никак не мог понять, то ли это уловка старого ворчуна, то ли действительно разговор о погибшем паруснике настолько травмирует его, что дает о себе знать некая защитная реакция памяти и как будто переводит в мозгу Кливера стрелу.

— Ну давай, Бом Кливер, давай, моряк! Постарайся вспомнить! Цитирую: «Сначала раненый взял меня за руку, посмотрел мне в глаза и сказал: «Тебя, должно быть, сам Бог послал, сынок!..» Что было дальше, Кливер? …

— Самюэль! — на пороге выросла Мануэла. — Тебя просто сам Бог послал! У меня в комнате девушка, ей стало плохо в баре… Ты же смыслишь немного в медицине, посмотри, что с ней!

— Поднять черный флаг! — немедленно выдал Бом Кливер. — На борту чума! Изолировать больных!

— Ну, понесло — поехало, — проговорила Мануэла. — Теперь его не остановить. Пойдем, Самюэль… Посмотри на нее. Я отправила Питангу за парнем этой девушки, может, он приведет свою сестру, она — врач…

Действительно, пока Самюэль приводил в чувство Адреалину, — а это была она, — Питанга привела запыхавшихся Пессоа и Оливию. Оливия сердечно поприветствовала Самюэля. И, осмотрев Адреалину, сказала, что диагноз поставить нетрудно. Голод — самая распространенная в мире болезнь. С девушкой произошел обморок от недоедания. Пессоа с Оливией подняли Адреалину и повели к машине: они решили, что девушке следует пожить у них, чтобы вылечиться от своей болезни. После того как они удалились, Самюэль снова направился к Бому Кливеру, но старик продолжал кричать про чуму и про черный флаг, и Мануэла сказала, что больше от него ничего не добьешься.

— И вообще. — закончила Мануэла, — не приходи сюда, не осложняй мне жизнь …

Как только Самюэль ушел, Бом Кливер сказал совершенно нормальным голосом:

— Зря ты так, дочка. Самюэль не виноват в том, что с нами произошло, и ты это знаешь.

— Зато ты ничего толком не знаешь, старик, — загадочно возразила Мануэла.

* * *

Когда Летисия Веласкес сообщила Бонфиню, что она намерена скупить рыбу у Рамиру Соареса, тот изумленно поднял брови. Какой рыбы? Ведь, насколько ему известно, рыбаки еще не вышли в море и рыба преспокойно плавает в воде.

— Да, — спокойно подтвердила Летисия, — и, тем не менее, я хочу заключить с ним контракт. — О каком количестве рыбы идет речь? — задал вопрос Бонфинь.

И этого Летисия не знала.

— Очень часто рыбаки привозят больше рыбы, чем мы в состоянии купить, — напомнил ей Бонфинь.

— Да, но в таком случае можно заполнить хранилище, а часть сразу продать, — нашлась Летисия.

Бонфинь подумал, что процветанию фирмы пришел конец.

— Мы не можем взять на себя такую ответственность, — проговорил он.

— Простите меня, но я хочу довести это дело до конца, — возразила Летисия. — Я сама переговорю с Рамиру Соаресом обо всех подробностях сделки. Я сейчас же попрошу Дави связаться с ним и пригласить Рамиру ко мне …

Бонфинь понял, что ему не удастся отговорить Летисию от этого глупого проекта, и сделал жест, что он, Бонфинь, умывает руки …

Снаряженный Летисией Дави немедленно отправился в поселок.

Рамиру, узнав о том, что Летисия желает еще раз переговорить с ним о будущем улове, смутился, и Самюэль, увидев смущение на его лице, предложил свою помощь: он сам отправится на верфь и поговорит с Летисией Веласкес. Ведь ясно, что со стороны Летисии это просто уловка — она хочет снова и снова видеть Рамиру. Ему, Самюэль, все это не нравится. Ему кажется, что следует поискать другого покупателя на рыбу.

Рамиру согласился только с первой частью речи Самюэля. Да, пусть Самюэль поедет в город и встретится с Летисией, но отказываться от сделки с ней не стоит. Сделка выгодная, и они не должны отказываться от нее из — за каких — то личных мотивов. Самюэль скрепя сердце был вынужден с ним согласиться и хотел было уже отправиться в город, но тут вмешалась Серена.

Она считала, что, раз Рамиру начал это дело, он должен и довести его до конца. Пускай сам отправляется в город, она ничего не имеет против. В конце концов, речь идет о рыбе, только о рыбе, и не надо ничего преувеличивать. Сеньора Летисия намерена поговорить с ее мужем о деле, и отказать ей в этом Рамиру не имеет права. Заменив себя Самюэлем, он только обнаружит свою слабость, убежденный ее доводами, Рамиру согласился с женой и отправился в город.

— Да ты с ума сошла! — набросилась на Серену Эстер, как только мужчины разошлись. — Ты сама подталкиваешь своего мужа к этой …

Серена накачала головой.