Тропиканка

У домика Маджубиньи уже собрался народ, накрывали на столы, оттуда доносились музыка и смех. Не так часто рыбакам и их семьям выпадали счастливые дни. Поэтому Рамиру шел туда как на Голгофу. Казалось, каждый шаг дается ему с трудом.

Рамиру встретили радостными криками и не дали ему даже рта раскрыть.

— Нет — нет, сначала дай мне сказать, — остановил его Маджубинья. — Это очень важно, патрон. Я всю ночь готовил эту речь. От имени всех присутствующих, Рамиру, хочу выразить тебе благодарность за то, что ты привел нас в эти благословенные места. Я, по правде сказать, вначале не верил, но теперь признаю свою ошибку: это лучшее место на земле!

Вся деревня беззаботно веселилась на празднике. Рыбаки готовились к скорому выходу в море. А у Рамиру пока так и не хватило мужества сообщить о переезде. Серена с беспокойством наблюдала за мужем. Она хорошо его знала: от прежней решимости Рамиру не осталось и следа, он был растерян и смущен. Все они выросли в рыбачьей артели и с детства знали, что благополучие их маленького сообщества превыше личных интересов и выгод. Поэтому Серена предвидела, что скажет ей в оправдание Рамиру.

— Понимаешь, Серена, моя жизнь, наша с тобой жизнь, принадлежит не только нам, начал он виновато. — У меня большая ответствен¬ность перед этими людьми, которые сейчас там веселятся, поют. Они всегда шли за мной, доверяли моим решениям. Я не могу навязывать им свои проблемы. Из — за моих неурядиц они не должны терпеть трудности. Придется остаться, Серена. Ты поможешь мне справиться со всем этим.

И Рамиру обнял жену. Они оба без слов поняли, с чем им предстоит справиться. Он был очень благодарен Серене за то, что она поняла его, не настаивала на отъезде. Но Серена была слишком мудрой женщиной, чтобы давить на Рамиру. Тогда она точно потеряла бы его. Рамиру больше не ночевал в лодке, он вернулся домой и старался быть особенно бережным и нежным с Сереной. Как будто вернулись ненадолго счастливые дни их медового месяца.

— Сейчас — то он мой и душой и телом, но что будет дальше? — делилась Серена со своей лучшей подругой Эстер.

У Эстер не было никаких сомнений, что Рамиру поборол свое наваждение. И Рамиру временами казалось, что он окончательно выкинул из головы Летисию Веласкес.

* * *

Для Эстер отъезд из деревни на юг тоже был сущим бедствием. Долгие годы она мечтала жить рядом с сыном. И вот когда мечта осуществилась, Самюэль чуть ли не поссорился с Дави. Эта размолвка отца с сыном была для Эстер больнее разлуки. Конечно, Дави виноват: он так безбожно обошелся с отцом. Но он по — прежнему оставался ее сыном. Она легко простила бы ему любую обиду. Но не Самюэль. Ее непримиримый муженек заявил, что больше знать не желает Дави и даже на свадьбу к нему не пойдет. Подумать только — об¬мануть родного отца ради выгоды фирмы!

Как — то тайком от мужа Эстер съездила в больницу к Оливии посоветоваться с ней, как помирить отца с сыном. Эстер доверяла ясному уму и доброму сердцу этой девушки. Лучшей невестки она и не желала. Вот с такой удивительной женой Дави обязательно станет хорошим человеком. Эстер было совестно, но она не утаила и историю с договором, которая поразила Оливию. Между ней и Дави пролегла первая тонкая трещинка.

Оливия стала замечать, что Дави как будто стесняется своих родных, старается пореже вспоминать о них. Это отречение от родителей казалось отвратительным: Оливии. Неожиданно проявились и другие неприятные черты характера ее жениха. Например, низкопоклонство перед вышестоящим начальством. Дави, человек из народа, считал, что, не угождая сильным мира сего, невозможно выдвинуться и сделать карьеру. История с договором подтвердила худшие опасения Оливии.

Но пока что она не теряла надежды перевоспитать своего будущего мужа. Для начала нужно убедить Дави помириться с отцом. Оливия уже знала, как помочь Эстер. Давно они с Бонфинем подумывали как — нибудь пригласить родителей Дави к ним на ужин. Они помолвлены уже давно, а их семьи никогда не встречались. Этот ужин и станет решающим. Нельзя допустить, чтобы отец и сын жили как чужие, все больше отдаляясь друг от друга.

Семейную встречу решили не откладывать в долгий ящик, а провести уже завтра. Бонфинь был рад познакомиться с будущей родней. Только Изабел чуть наморщила носик: в их доме появятся простые рыбаки, придется включить в меню рыбу в тесте. Но Бонфинь сердито поставил свою утонченную супругу на место:

— Такая дама из высшего общества, как ты, Изабел, занимающаяся благотворительностью, помогающая бедным, может чуть — чуть напрячься и быть достаточно цивилизованной с ближними. 3аймись ужином, дорогая, и хорошо прими гостей.

Изабел смирилась. Она была недовольна выбором дочери, но что поделаешь? Кто больше всех сопротивлялся и был против ужина, так это Дави.

— Пойми, мои родители — люди простые, они будут чувствовать себя очень скованно, не в своей тарелке, — убеждал он Оливию.