Тропиканка

Летисия добросовестно вникала в дела своего отца. Таинственный мир бизнеса казался ей книгой за семью печатями; каждая последующая ее страница, казалось бы, уничтожала смысл предыдущей. Например, основные клиенты верфи Гаспара Веласкеса, японцы, используют суда, построенные им, чтобы ловить рыбу. Благодаря этому они становятся главными конкурентами рыбоперерабатывающего предприятия. которое принадлежит отцу. Получается, что он сам оснащает своих конкурентов! Гаспар терпеливо объяснял ей суть этого кажущегося противоречия. Если он не примет заказ на строительство судов, японцы передадут его на другую верфь. Он же в этом случае потеряет большую долю рынка. То, что он получает за строительство судов. покрывает с лихвой те потери. которые его предприятие несет на международном рыбном рынке. Шаг за шагом он посвящал дочь в секреты своего дела, в особенности заключаемых им контрактов. Он уверял ее, что в ближайшее время Витор с помощью Дави сделается ее, Летисии, правой рукой. У Витора гибкий, восприимчивый ум. а Дави уже принялся посвящать его в дела.

— Дави, — недоверчиво сказала Летисия. — но ведь он не связан с нашей семьей…

— Всегда неплохо полагаться на человека. который жаждет выбиться и возвыситься над той средой. к которой он принадлежал прежде. — объяснил Гаспар. — Его отец — простой рыбак … Он входит в ту группу рыбаков, которую возглавляет Рамиру Соарес. Кстати, я слышал, Рамиру вернулся в наши края … — И Гаспар метнул испытующий взор в сторону дочери.

Летисия как будто не расслышала его вопроса, и это был плохой признак.

Рассеянность дочери, скорее всего, имела вескую причину. Что, если она уже встречалась с Рамиру? Но задать ей этот вопрос напрямую Гаспар не решился. Он хорошо знал Летисию: если она первая не заговорит о том, что ее волнует, значит, никакого разговора не будет.

И они снова углубились в изучение контрактов.

* * *

Дави приехал навестить родителей в тот момент, когда его отец Самюэль рылся в своем заветном сундучке, который вот уже много лет таскал с собой, возбуждая любопытство Эстер. Но она и не пыталась его удовлетворить. Мать чистила рыбу, а сестра учила уроки. Эта с детства знакомая картина ничего, кроме внутреннего раздражения, в душе Дави не вызывала, но он старательно подавлял это чувство. У родителей напрочь отсутствовало честолюбие, а ведь отец, с его любознательным умом и феноменальной памятью, мог достигнуть в жизни гораздо большего. Мог — но не пожелал. Самюэля устраивали ловля рыбы, изучение лекарственных трав и чтение книг, поглощавшие все его свободное время, так же как мать устраивала эта скудная обстановка, неистребимый запах рыбы и вечная возня на кухне. Зато Далила была далеко не безнадежна, в этом — то Дави был уверен. За годы, что они не виделись, она стала красавицей, которая при умном поведении может рассчитывать выйти замуж отнюдь не за простого рыбака, вроде Кассиану, а за приличного человека.

Поднялся обычный для такого случая гвалт, посыпались вопросы… Дави чувствовал себя несколько скованно. Ему не хотелось показать родителям, что в этом бедном жилище он чувствует себя не в своей тарелке, но проницательный отец заметил это, однако чувство собственного достоинства не позволило Самюэлю сделать замечание сыну.

Далила была в восторге от брата, такого импозантного, важного, как настоящий сеньор.

— Дави, почему бы тебе не перебраться к нам? — предложила она.

Повисла неловкая пауза, как будто Далила позволила себе какую — то бестактность. Наконец, Дави произнес:

— Видишь ли, у меня уже есть свой собственный дом. Он, конечно, очень скромный, но я к нему привык.

— А невеста у тебя есть? — спросила неугомонная Далила.

— Есть, — улыбнулся ей Дави.

— Значит, тебе следует привезти эту девушку на праздник, который мы устроим после того, как отремонтируем дом, — сказала Эстер. — Мы ее очень хорошо встретим.

— Спасибо, мама, — вежливо проговорил Дави. — Но, однако, мне пора. В другой раз смогу побыть у вас подольше…

Далила вышла проводить брата к машине. Не успели они сделать и нескольких шагов, как на них налетел Кассиану.

— Откуда взялся этот щеголь?!

Дави попятился — он и в детстве боялся этих грубых парней, детей рыбаков, но Далила грозно прикрикнула на жениха:

— Ты что, совсем обалдел? Не узнаешь моего брата?

Гнев Кассиану мгновенно улетучился. Лицо его расплылось в радостной ухмылке.

— Таинья! Неужели это ты?! А я чуть было не дал тебе по морде!

И полез обниматься с Дави. Тот мужественно позволил себя облапить и после этого объяснил своему будущему шурину, что в городе его все знают как Дави, а Таинья — это его детское имя, на которое он уже лет пятнадцать не откликается, и что он, Дави, теперь занимает такую должность, которая требует относиться к нему с уважением.