Тропинка

Тупицын Юрий Тропинка

Юрий Тупицын

Тропинка

Над черным полем космодрома поднялся к рыхлым серым облакам и повис пронзительный вой сирены.

Затем он внезапно оборвался, в облаках сверкнуло ослепительное голубое пламя, и десятки ветвящихся молний обрушились на космодром. Чудовищный грохот слившихся воедино громовых ударов потряс и разорвал влажный воздух. Молнии, бившие сначала вразброс, постепенно концентрировались у центра финиш-площадки, сливались вместе и образовали, наконец, гудящий ветвящийся столб голубого пламени. Столб этот быстро утолщался, теряя свои ветви, превращаясь в могучую плазменную колонну, упиравшуюся одним концом в землю, а другим в облака. Еще секунда, и на верхнем конце этой колонны показался звездный корабль. Оседая на огненный столб, он плавно, как в замедленной съемке, валился на землю, постепенно теряя скорость. Над самой финиш-площадкой корабль на мгновение завис, проглотил гудящее пламя и, выбросив три мощные посадочные лапы, уперся ими в раскаленную броню посадочной площадки. Корабль грузно осел, качнулся на амортизаторах и остался стоять вертикально, подняв к тревожно клубящимся облакам свое корявое, изъеденное космической пылью тело. Вокруг него плавали и с грохотом рвались десятки шаровых молний. Этот фейерверк еще продолжался, а посадочная площадка дрогнула и плавно тронулась вниз, увлекая за собой в подземную шахту опиравшийся на нее корабль. Корабль укорачивался и толстел на глазах, превращаясь из стройного гиганта в неуклюжего куцего карлика. Когда над финиш-площадкой остался только головной отсек, спуск прекратился и корабль замер в неподвижности. Он имел право на отдых. Сто шесть лет назад он поднялся с Земли и унес к далекому Сириусу Третью звездную экспедицию. Она продолжалась одиннадцать корабельных лет, но субсветовая скорость, с которой корабль резал и рвал пространство, сделала свое странное дело: на Земле пролетело вдесятеро больше времени - сто шесть лет. Целый век!

Когда звездные путешествия были еще проблемой, многие опасались, что космонавты слишком дорого заплатят за страсть человечества к небесным тайнам. Для них остановится, застынет стартовое время, а земная жизнь не будет ждать, она уйдет, умчится вперед. Вернувшиеся со звезд станут чужими на родной планете. Вокруг будет звучать незнакомая речь, люди будут стремиться к непостижимым целям и мечтать о странном непонятном счастье. Что получат космонавты взамен многолетних жертв и лишений? Разве что беззаботную покойную жизнь на каком-нибудь уединенном островке в зоне вечной весны.

Насколько тяжелее и счастливее оказалась действительная судьба звездных скитальцев! Корабль, бесшумно скользящий во мраке вечной ночи, жил напряженнейшей жизнью. Корабельные будни все свободное время были подчинены одной-единственной цели - погоне за как будто неспешной, но неуловимой, все время ускользающей вперед земной жизнью. Каждые полтора месяца, которые уносили с собой земной год, целый год с морозами и метелями, с весенней капелью и шорохом растущих трав, со знойной щедростью лета и грустью осеннего увядания, космонавты получали с Земли горы новостей: научные теории, достижения техники и медицины, шедевры литературы и искусства и очерки о будничной жизни обыкновенных людей. Чтобы не отстать от этой жизни, космонавты не жалели себя. Они делали все возможное и невозможное, но шагали с ней в ногу, разве лишь немного приотставая временами и снова подтягиваясь из последних сил.

Звездный корабль замер в неподвижности, в его несокрушимом корпусе, изъеденном частицами космической пыли, мягко откинулась массивная дверь. И на черные плиты космодрома один за другим вышли шесть человек. Шесть звездных космонавтов, и среди них Тимур Орлов. Со всех сторон к кораблю сходились толпы встречающих; во влажном, остро пахнущем озоном воздухе звенели и плескались приветственные крики. Нет, космонавты не стали чужими на Земле! Они просто вернулись в родной дом, где их нетерпеливо ожидали все эти долгие годы. Что из того, что иглы зданий взлетели к самым звездам, а привычные улицы исчезли, превратившись в сады и парки? Разве плохо, что люди стали красивее, лучше и, наверное, счастливее? Ну и что ж поделаешь, если среди встречающих нет, совсем нет друзей далекой юности?