Тропинка

Не хочу говорить банальных и тупых слов о том, что «в литературу настоящие писатели входят, широко распахнув двери…» Чушь! В литературу входят по-разному. Между прочим, многие «вошедшие» на самом деле вошли и… прошлись по литературе в грубых ботинках. Прямиком к кассе. Или вообще неизвестно зачем. Но не о них разговор. Просто хочу представить читателям творчество Людмилы Чебыкиной..

Людмила Чебыкина живет в Эжве, работает на «Сыктывкарском лесопромышленном комплексе». Это замечательный, в полной мере состоявшийся поэт, которому надо просто выпускать книжку. Уверяю вас: книжка эта займет достойное место в современной русской литературе.

Читая её подборку стихов (довольно большого объема), я, кажется, начал понимать причину идиотских споров критиков о том, принимать или не принимать в полной мере такое явление, как «женская» литература. Если «женская» литература – это произведения Ольги Фокиной, Надежды Мирошниченко, Людмилы Чебыкиной, тогда «Анна Снегина» – это тоже «женская» литература.

Стихи Людмилы вместили в себя не знакомство с миром – здесь слишком много уже «проглоченной» боли, опыта, надежд; стихи Чебыкиной – это уже мир, вмещенный в личный и национальный опыт. Я себе с трудом представляю одинокие духовные труды щедрого сердца этой женщины, которая где-то в индустриальной и стандартизированной Эжве не утонула в цинизме современного массового мироощущения, а выжила и сохранила душу. Уже за одно это она заслужила цветы от поклонников. Но нет же – она одаривает нас светлыми и горькими, как чабрец, цветами своих стихов.

Знакомьтесь.

Григорий Спичак

* * *

Эх, работа моя – суета, маета!

День – до вечера, ночь – до рассвета.

И нигде не легко!

Голова ещё та –

То ли техника, то ли поэта?

Ночь приходит, стихами звеня в полусне.

Днем – объекты, подрядчики, сметы…

Для обоих работы хватает вполне –

И для техника, и для поэта.

Но:

то техник зевает к труду не готов

(вот бессонницы творческой мета!).

То, устав от забот, не дождавшись стихов,

Засыпает душа у поэта.

Что же выбрать? Которое дело – моё?

Чем закончится круговерть эта,

Если тело – одно, и оно устаёт

И у техника, и у поэта?

Но однажды я этот кроссворд разрешу,

Не оставлю вопрос без ответа,

И кого-то я точно в себе придушу!

…Только – техника или поэта?

СЕНТЯБРЬ

Забытая, детская ласковость ветра,

Пустые качели, осенние кроны…

Прощальная грусть промелькнувшего лета

Легко, ненавязчиво за сердце тронет.

Рассветная свежесть осенних бульваров

И сизая дымка над старой Одессой.

То кажешься вдруг себе мудрой и старой,

То снова впадаешь в недавнее детство.

Все строго и чисто в душе и в природе

(Я щедрость ее лишь теперь замечаю).

Но все-таки что-то незримо уходит.

Торжественно чувство спокойной печали.

* * *

Протяни мне ладонь,

дай напиться с ладони.

Не оставь, не покинь,

не предай, не уйди!

Слышишь, спят под окном

наши быстрые кони?

Протяни мне ладонь—

и к рассвету веди.

В ясном свете травы,

в сладком запахе осени

Я губами к ладоням

твоим припадаю.

Все забыли о нас,

даже кони нас бросили.

Не бывает же так!

Неужели бывает?

Все забыть.

Убежать,

ускакать!

Дай мне вырваться!

Улететь, растворяясь

в малиновом звоне.

Ты – тепло,

ты – надежда,

ты – все, что не высказать.

Протяни мне ладонь.

Дай напиться с ладони.

* * *

Пустые слова – как разбитые стекла.

И вдребезги все, что я наживала.

Я знаю: когда-то погаснут все окна,

Мой поезд уйдет без меня от вокзала.

Однажды проснусь, вся покрытая инеем

Несделанных дел, ожиданий и скорби.

Я знаю – когда-то умрут мои крылья,

Мне спину и плечи тяжестью сгорбив.

Нельзя ничего совершить безнаказанно.

Время свершит справедливый суд свой.

Знаю – когда-то я буду наказана

Бессильной мудростью

за безрассудство.

Я знаю – в старость уйду как в небыль,

В края безмолвия и печали…

Пока ж не выцвело мое небо —

Не чувствую тяжести за плечами.

* * *

Я придумала все: и любовь и слова,

Радость будничных встреч, о любимом заботу…

А реально одно – за спиною молва,

И обычный ответ:

– Ты куда?

– На работу.

Я придумала все: рук твоих сладкий плен,

Нежный шепот ночей, породняющий души.

А реально одно – боль и горечь измен.

Ты спокоен и сух.

И ко мне равнодушен.

Как же быть – не мила.

И от любящих рук,

От домашней заботы, набившей оскому:

– Я на пару минут, у меня есть дела…

И – на сколько ночей? – ты уходишь из дома.

01.1995

МОЛИТВА

Господи, пути твои неисповедимы. Прости меня, Господи!

Ты дал мне судьбу,

но не дал прощенья.

Тащу на горбу

все свои прегрешенья.

Овечка – без страха,

но не без упрека,.

Подбитая птаха,

я так одинока.

Господи, воззвах к Тебе, услышь мя, Господи!

Я женщина – или

огонь твой небесный?

Ну дай же мне силы

хоть вылиться песней.

Что ж сердца так много,

а голоса мало?

О, дай мне подмогу,

к Тебе я воззвала!

Господи, спаси и помилуй грешную рабу твою!

Скажи мне – где суть,

укажи на дорогу.

Потом отнесут,

но наверно не к Богу.

Пока я живу –

я твой промысел, Боже!

Дорога во тьму,

но твой свет все дороже!

Прости меня, Господи!

* * *

Я нарисую мелом ровный круг.

Войду в него – и выключу все звуки.

В нем не найдут меня ни враг, ни друг.

В нем не нужны мне ни глаза, ни руки.

Останется за кругом суета

Всех мелких дел, необходимых телу.

Понять смогу, наверно, только там —