Тропой дружбы

Он снова повернулся в мою сторону и обошел вокруг меня. Время от времени мужчина ударял по камням башмаком. Один из них откатился и больно ударил меня по губам. Но можете быть уверены, я даже не пискнул. Словно мне рот заткнули чем-то понадежнее носового платка.

— Если ты действительно думаешь, что здесь что-то есть, я принесу лампу, — предложил Лефти.

— Да, верно, здесь было что-то, — подтвердил Сокс.

— Тогда сейчас принесу.

— Ага, сходи притащи ее.

Я почувствовал, что позеленел. Мне-то не нужно было огня, чтобы определить, какого я стал цвета, потому что только этот цвет мог объяснить мое самочувствие.

Лефти удалился от нас, а Сокс продолжал стоять прямо надо мной.

— Чертовски странно! — пробормотал он.

Потом принялся сворачивать цигарку. Мужчина стоял так близко, что я слышал, как бумага шуршала у него в пальцах, а табачные крошки сыпались мне на лицо.

Когда он зажег спичку, я поглядел прямо вверх на него и увидел страшное, как у убийцы, лицо с короткой курчавой бородой. Его рубашка была распахнута у ворота, и я заметил легкий отсвет на волосах, которые покрывали его огромную, выгнутую колесом грудь. У этого Сокса были ужасно широкие плечи.

Он раскурил цигарку, поднял спичку вверх и прищурился. Но я знал, что он меня не увидит, если не догадается опустить голову. Сокс, конечно, был бесстрашный человек, если решился в темноте зажечь спичку, зная, что поблизости кто-то есть. Ведь в этот момент его могли запросто убить.

Скоро пламя обожгло ему пальцы, он ругнулся и отшвырнул спичку в сторону. После этого я услышал, как он сплюнул табачные крошки, попавшие ему на губы, и в воздухе поплыл сладковатый, острый запах табака.

Но тут вернулся Лефти. Раздался скрежет вынимаемого лампового стекла.

— Эй, подожди-ка, — остановил его Сокс. — Может, это было что-то не очень серьезное. Может, просто волк или еще какой-то зверь шнырнул в темноте.

— Ага, скорее всего, так оно и было, — согласился Лефти. — Помню, однажды я проснулся и увидел в трех футах от себя, вернее, от моего одеяла следы волка. Ну и затрясся же я!

— Где же это ты спал? — полюбопытствовал Сокс и повернулся к нему.

— Прямо на снегу. Это было в горах Монтаны. Я был чертовски рад, что этот волчище показал мне свою спину!

— Люди не спят на снегу под открытым небом, даже в Монтане, — заявил Сокс.

— Вот как? — резко и грубо отреагировал Лефти.

— Именно так, — проворчал Сокс.

— А вот я, представь себе, спал как раз под открытым небом на снегу, — повторил Лефти еще резче и злее.

— А пошел ты со своим снегом! — бросил Сокс. — Я все-таки хочу осмотреть то место, где видел тень. — И он присел, снова повернувшись ко мне лицом.

Мне это показалось не к добру. Я вжался в землю так, что камни впивались в мои ребра, живот и ноги. Но не смел и шелохнуться, видел, как поблескивает на его плече дробовик.

— Что касается снега… — настаивал Лефти.

— Я не собираюсь больше о нем говорить! — рявкнул Сокс.

— Что касается снега, — голос Лефти стал как-то жалобно подвывать, — то я только сказал, что однажды ночевал в Монтане на снегу под открытым небом.

— Хорошо, можешь туда вернуться и спать сколько влезет, — разозлился Сокс.

— Что касается снега и ночевки на открытом воздухе, — настаивал на своем все тем же противным голосом Лефти, — то мне кажется, ты не веришь моим словам.

— Где это видано, чтобы человек спал на снегу на открытом воздухе? — возмутился Сокс.

— Я же сказал, что спал именно так.

— Ты еще не то скажешь!

— Да, я спал на снегу под открытым небом и хотел бы посмотреть на того недоноска, который утверждает, будто я не спал на снегу!

— Ты и так знаешь, как я выгляжу, — огрызнулся Сокс. Он был очень серьезный парень.

— А выглядишь ты так, что кое-что в тебе стоит изменить, — объявил Лефти.

— Стоит изменить, говоришь? — загремел Сокс.

— Ага! По-моему, природа недостаточно хорошо тебя вырезала…

— Природа не дала мне такую же тухлую морду, как у тебя, если ты это имеешь в виду, — парировал Сокс.

— Но, говоря о ночевке на снегу, я не сказал, что часто так делал. Это было только один раз, — продолжал твердить свое Лефти.

— Ох, да провались ты со всеми этими ночевками! — заревел Сокс. — Как это все-таки случилось?

— У тебя не хватило мозгов спросить об этом раньше, да? — прошипел Лефти. — Уж не думаешь ли ты, что человек вот так, за здорово живешь, станет ночевать на снегу?

— Я, конечно, могу догадаться о причинах.

— Например?

— Ну, может, маленькая перестрелка из-за нетоварищеской игры в карты или что-нибудь в этом роде.

— Иногда у тебя возникают мысли, чертовски похожие на человеческие, — заметил Лефти.

— Да, приятель, — не стал возражать Сокс. — Но не мешало бы и тебе кое-что вспомнить.

— И что же я должен вспомнить?

— Что ты находишься в Соединенных Штатах Америки, где каждый человек имеет право на собственное мнение.

— Да, это верно, — признал Лефти.

— Говорят, что с тобой трудно иметь дело, но я не против тебя, Лефти.

— Кто это сказал, что со мной трудно иметь дело? — взвился тот.

Сокс засмеялся. Он был настоящим мужчиной.

— Что это там внизу? — вдруг тихо спросил Лефти.

— Где?

— Да внизу, у воды. Я что-то там увидел.