Тропой дружбы

— Рад, что вы так думаете, мистер Мильтон, — ответил Слоуп. — Позволю себе заметить, что с официальной точки зрения мы могли бы оспорить ваши претензии. Фактически, у вас очень шаткое положение, даже согласно заявлению мистера Кристиана. Тем не менее мы намерены поступить по справедливости. Существует такая вещь, как моральный долг. Поэтому я вручаю вам этот пакет с бумагами, которые делают вас владельцем половины Кристабеля. Что касается денег, которые нами уже получены, то мы выплатим вам вашу долю. Однако надеемся, что и вы со своей стороны позаботились выяснить, какова ваша часть в расходах, которые мы уже понесли при разработке жилы.

— Я? — оторопел Мильтон. — Но, мистер Дюган, я уже говорил вам и повторяю еще раз, что если мы станем работать вместе, то в моем лице вы найдете самого честного и надежного партнера. Может, у меня нет хватки и большого опыта в делах, но в чем уж я точно напрактиковался, так это в борьбе за то, что считаю моим. И хочу сказать, — продолжал он, — что впервые в жизни без борьбы получил справедливую долю. А это много значит. Для меня это самое важное! И намерен доказать, что вы не напрасно доверяете мне, мистер Дюган. Это относится и к вам двоим. Думаю, я стою того, чтобы есть с вами из одного котелка!

Это была такая хорошая, торжественная и скромная речь, что меня пробрало до самых кишок, а по спине даже побежали мурашки. Так мог говорить только человек, который был готов умереть ради спасения своих друзей и все такое.

От всех этих мыслей у меня защипало в глазах. Я подумал, что, наверное, во всем мире не найти другого места, где подбирались бы люди вот такого крупного калибра, как у нас, на Западе. И должен признаться, был горд за мою страну!

И тут вдруг заметил, что Блонди очень низко опустил голову и усмехается. Он сидел так, что, кроме меня, этого никто не мог видеть. Мне стало стыдно за Блонди, который не понимал, что Мильтон говорил и вел себя как настоящий мужчина!

А тем временем Слоуп достал бумаги из конверта и объявил:

— Вот этот документ, мистер Мильтон, и я от души надеюсь, что к вам придет самая большая удача от… — Он неожиданно запнулся, хлопая глазами. Потом обратился к нам: — Блонди! Рэд! Ее здесь нет!

— Здрасьте! — сказал Блонди.

У меня все поплыло перед глазами, а в голове мелькнула смутная догадка.

— Как это нет? — сурово нахмурившись, удивился Блонди и встал с кресла. — Но она же была там! Они все были вложены в один конверт!

— Это что же, обман, джентльмены? — вмешался Мильтон, оглядывая нас из-под черных бровей.

Лицо Слоупа покрылось потом.

— Мистер Мильтон! — сказал он. — Не знаю, что и думать! Мы оформили три акта. Я передал половину участка вам. Так было проще. А потом мои друзья великодушно передали мне по половине своих долей. У них осталось по одной двенадцатой части. У меня стало немного больше. Вот, можете посмотреть их акты! Но третья бумага куда-то исчезла. Ужасно боюсь, что вы можете подумать, будто я вызвал вас сюда под фальшивым предлогом!

Мильтон поколебался с минуту, опустив голову, потому что лицо у него стало презлющим. Наконец медленно прошипел:

— Дюган, если вы окажетесь нечестным человеком, то тогда честности вообще нет во всем мире! Я это знаю! Не могло случиться, что эта бумага не попала в конверт? Она могла остаться у адвоката!

— Ну да, у него! — задохнувшись, обрадовался Слоуп и потер лоб. — Конечно, именно так и произошло. А не могла она выпасть из конверта по дороге?

— Это вряд ли, — возразил Блонди. — Ведь остальные-то две здесь!

— Да, да, конечно, — суетился Слоуп. — Мистер Мильтон, я ужасно сожалею. Я сейчас же пошлю за документом. Рэд, ты не мог бы взять Кейт и съездить в Потсвилл к адвокату?

Естественно, я мог. Блонди заявил, что он тоже ужасно расстроен, и вышел следом за мной, оставив Мильтона на старину Слоупа.

— Скачи быстрее, малыш! — сказал он мне, когда я забрался в седло.

Я поглядел на него. И как же я любил его в эту минуту!

Поэтому не мог удержаться, чтобы не высказать моего восхищения:

— Никогда еще не видел лисы с такими длинными ногами, Блонди!

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он.

— Ничего!

— То-то! — Блонди выразительно мне подмигнул.

Честность — это, конечно, хорошая штука, да только не всегда она к месту. И скажу вам, что с таким человеком, как Блонди, ничего не стоило удержать честность там, где ей и было положено находиться!

Глава 39

Ну, поехал я в Потсвилл, где зашел к адвокату, и нисколько не удивился, когда тот сказал, что у него не осталось никаких бумаг.

Это был смешной лысый человек, у которого морщины лесенкой лезли со лба до самой макушки.

Адвокат поинтересовался:

— Насколько я понимаю, Рэд, эти акты оказались для вас довольно неприятным делом, верно? — Он поднял брови, и морщины побежали у него с макушки прямо на шею.

— Ага, я как раз из тех дураков, для которого имеет значение, кладу я пару миллионов себе в карман или достаю их оттуда!