Тропой испытаний

Теперь прямо на Запад. Плечо ныло нестерпимо, даже сидеть в седле стало трудно.

Но я ехал всю ночь, даже дремал, не слезая с лошади, и к рассвету уже въезжал на главную улицу Тринидада.

Прежде всего я отыскал загон и сена для лошадей. Затем пошел вниз по улице. Рядом с магазином Дейвиса стоял какой-то отель, чуть подальше через дорогу — другой. Я выбрал «Колорадо», снял там комнату и, раздевшись до пояса, промыл теплой водой рану, а также насколько сумел застирал пятна засохшей крови на плаще и рубашке и повесил их сушиться. Потом достал чистую рубаху. Мятую, но чистую.

Рядом находилась аптека, но ее владелец по имени Бешоа вместе с врачом в данный момент находился по своим делам в Пуэбло, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как купить карболки, вернуться к себе в номер и растянуться на кровати.

Раньше на меня нападали трое, но теперь же их четверо… и этот четвертый меня беспокоил. В Мэдисоне его не было, это точно. Тогда где же он? Впрочем, один из четырех в любом случае серьезно ранен, и пока о нем можно забыть.

Вскоре я незаметно для себя задремал, а когда проснулся, солнце уже почти село… Улица опустела. Повозка у магазина, пара лошадей на привязи у столба — ничего необычного. Для начала задернем шторы — как-никак первый этаж, пусть будет видно поменьше, — теперь патронташ и уже высохший плащ. Усталость есть усталость, ее просто так не победить. Кроме того, вдруг захотелось есть. Как голодному волку. Болела голова. Оставив в номере винчестер и все свои пожитки, я вышел на улицу.

Какой свежий, приятный воздух… с легким привкусом полыни и кедра! Я даже несколько минут постоял, наслаждаясь новым для меня ощущением. Тринидад время от времени становился «очень шумным местом», но сейчас все было спокойно. Надеюсь, так будет и дальше. Во всяком случае, пока я здесь.

Совсем рядом висела вывеска «Ресторан». Вот туда-то мне и надо… Два длинных стола, человек шесть посетителей, ни одного знакомого лица.

Лысый потный хозяин сразу подошел с дымящимся кофейником в руке.

— Двадцать центов, — вместо приветствия объявил он. — Если захотите чего-нибудь, что не видит глаз, не трудитесь спрашивать. Чего нет, того нет.

Я бросил на стол монету и протянул руку к тарелке с толстыми кусками говядины. Рядом стояла полная кастрюля картофельного пюре, в которой кто-то уже покопался до меня.

— Да, вот еще что, — добавил хозяин. — Есть свежий яблочный пирог. Захотите — спросите и получайте. Один кусок одному человеку. Не больше. Не ставлю на витрину, потому что эти ковбои все тут же сметут. Никому ничего не оставят.

— Эй, что ты так разошелся, Слэтс? — со смехом воскликнул крупный рыжий парень, один из сидевших за соседним столиком. — Чего доброго он подумает, мы совсем уж хуже некуда… Хотя пирог действительно что надо. Пальчики оближешь!

— Спасибо, конечно, но лишний кусок даже лесть не поможет тебе получить, — с улыбкой ответил Слэтс.

Рыжий повернулся ко мне.

— Он раньше был поваром команды «ББ-четыре». А когда ушел, за ним двинула вся команда.

Его глаза задержались на дырке на плече моего плаща, отметили осторожность, с которой я двигал левой рукой…

— Хороший повар всегда редкость, — заметил я.

Он поставил на мой стол тарелку с дымящимся мясом.

— Давай, питайся… У нас здесь не очень-то спокойно, но зато есть хороший костоправ. Порядочный человек. И не трепло.

— Спасибо, — поблагодарил я, — надеюсь обойтись без его помощи.

Он пристально посмотрел на меня, но больше ничего не сказал. Остальные продолжали свою неторопливую беседу, казалось, не обращая на меня никакого внимания. Со своего места я видел вход — поэтому-то я его и выбрал. Уверен, рыжий не мог этого не отметить. Улица тоже просматривалась неплохо, так что я особенно не спешил, потягивая кофе. Рыжий — как мне удалось услышать, его звали Ред — тоже не уходил, хотя на меня вроде бы не обращал внимания. Но когда все постепенно рассосались, он тут же повернулся ко мне, надевая шляпу.

— Я парень совсем не злой, — почти равнодушно протянул он. — Пасу коров, когда удается найти работу. Сейчас из Техаса.

— Бывал там.

— Видел твоих лошадей. Похоже, им пришлось потрудиться.

— Ничего, им не привыкать. Выдержат.

— Не мое, конечно, дело, — продолжал Ред, — но не люблю, понимаешь, смотреть, как человек сам идет в ловушку.

У меня по спине пробежал холодок. Даже сердце забилось чаще.

— В ловушку?

— М-да. Похоже, ты от чего-то убегаешь. Или наоборот, бежишь туда. Это не мое дело, но ты мне симпатичен, чего не могу сказать о тех других. Даже о женщине с ними.

— Сколько их?

— Двое… трое, если считать ее.

— Вот здесь ты прав, амиго, она из них самая худшая. Они здесь?

— Само собой. Даже видели, как ты сюда вошел, и знают, что ты еще здесь. Они обложили твой отель. И «Шерман» тоже. На всякий случай. Смотря, куда пойдешь.

Одна дверь, через которую я вошел, выходила на улицу, другая — через кухню — на задворки. За обеими сейчас уже наблюдали, это точно.

— Почему ты решил, что за мной следят?

Он коротко хохотнул.