Тропой Кулика (Повесть о Тунгусском метеорите)

Вертолет все пасмурные дни был на приколе. Однако 27 августа после полудня в низкой пелене туч стали появляться голубые просветы. Туман рассеялся, выглянуло солнце. Мы отправились на аэродром. Вертолет уже был наготове и медленно вращал лопастями своих пропеллеров. Мы забрались в его вместительное нутро. Мотор поработал некоторое время на разных скоростях, затем взревел во всю мощь, и мы, медленно поднявшись в воздух, стремительно понеслись вперед. Внизу среди узорного цветника осенней тайги, раскрашенной зелено-желто-багряными красками, узкой, извилистой лентой змеилось русло Ванавары, медленно проплывали замшелые болотистые участки — знакомая однообразная картина местной тайги и низкого, сглаженного рельефа. Там и здесь бросались в глаза отдельные острова выгоревшего леса с унылыми, торчащими кверху стволами высохших, лишенных ветвей деревьев.

Через каких-нибудь 20 минут мы были уже в бассейне Огнё. Внизу завиднелось ее безводное русло, окаймленное с одной стороны стеной стройного соснового бора, а с другой — багряно-желтой низиной, поросшей низкорослым кустарником. Тюрин знаком показал мне, что здесь он собирается приземлиться. Вертолет сделал круг и стал снижаться, затем, почти касаясь колесами земли, повис в воздухе. Во все стороны метелью неслись сорванные с кустарника багряные листья. Мы взяли наши рюкзаки и сошли на землю. Вертолет приподнялся и, набирая высоту, стал удаляться. Мы остались одни.

Взвалив на плечи рюкзаки, мы медленно пошли вдоль русла — сухой извилистой траншеи с галечным дном, но без единой капли воды. Километра через два нам попалась небольшая ровная галечная площадка, около которой в небольшом углублении поблескивала лужица кристально чистой холодной воды, — идеальное место для ночлега. Здесь мы и остановились. Поблизости оказалась вторая, более обширная и глубокая яма, заполненная водой. Мы приспособили ее для промывки проб. Выше по Огнё воды не было, и пробы для промывки приходилось подносить с расстояния в несколько километров.

На Огнё мы провели целых два дня. Погода нам благоприятствовала, и работа шла быстро и споро. На обратном пути тоже брали пробы, промывая их во встречных водоемах.

1 сентября мы были уже в Ванаваре.

Буквально на другой день после нашего отъезда на Огнё в Ванавару прилетел Янковский. Он был очень огорчен, что не застал меня. Узнав, что это наш последний маршрут, после которого мы собираемся уезжать, он устроился в экспедицию Золотова, обещавшего помочь ему в поисках таинственного камня, и был сейчас на заимке.

Вертолет делал последние рейсы, постепенно забирая с заимки людей и оставшееся имущество кошелевской и плехановской групп. В один из таких рейсов мне удалось слетать на заимку. Янковский, предупрежденный о моем вылете, с нетерпением ждал меня. Встреча была очень теплой и сердечной. В нашем распоряжении было каких-нибудь полтора-два часа. Мы отошли в сторонку и, пока вертолет загружался, говорили, говорили без конца. В этом году в Шиткино, где жил Янковский, было сильное наводнение, отрезавшее поселок от внешнего мира. Были залиты поля, луга и огороды. Все посаженное Янковским, которому в основном приходится жить своим хозяйством, погибло, и он вынужден был ждать спада воды и все заново перекапывать и пересаживать. По улицам поселка ходили моторки. Выехал он почти в конце своего отпуска, а дополнительный отпуск без сохранения содержания ему не дают. Все же он решил еще разок побывать в тех местах, которые так много значили в его жизни.

Прилетев на заимку, Янковский почти все время проводил в поисках своего камня, но, увы, безуспешно. Он никак не мог точно вспомнить, где находится место, на котором 30 лет назад встретил так поразившую его глыбу.

Прошлой зимой, он был в Иркутске и обратился к врачу с просьбой заставить его под гипнозом вспомнить местонахождение камня. Тот ответил, что сделать это невозможно. Насколько я мог понять Янковского, дело заключалось в том, что под гипнозом человека можно заставить вспомнить то, что в свое время ярко запечатлелось в его сознании. В данном случае это была природная обстановка, положение, вид и характер камня и т. д.; но на местонахождении камня Янковский в то время внимания не фиксировал, поэтому никакой гипноз не помог бы ему вспомнить то, о чем он раньше не думал. Кроме того, за прошедшие 30 лет все вокруг неузнаваемо изменилось. Молодая поросль превратилась в густой лес, болота заросли кустарником; естественно, что в этом новом обрамлении очень трудно распознать черты прежней обстановки.

И все же он был твердо убежден, что рано или поздно найдет этот камень, который, возможно, является обломком крупного каменного метеорита, распавшегося при взрыве на множество отдельных кусков. А может быть, этот камень окажется обычным обломком местной горной породы типа туфоконгломератов. Возможно, что его бугристо-ячеистая поверхность — результат выветривания этих конгломератов, в которых выпавшая галька могла образовать похожие на регмаглипты ячейки-углубления.