Тропой мужества

Озадаченный Сергей вернулся в дом и попытался поговорить с отцом, но тот отмахнулся, делая вид, что не желает ничего обсуждать. Мама ушла в комнату, закрыв за собой дверь на замок. И лицо у нее было такое, как будто она одобряла то, что сделал отец. Сергей посмотрел на отца, который достал из бара бутылку Hennessy. Потом он поднялся по лестнице и постучал в комнату сестры.

Та сидела за столом перед кучей книг, но в них не смотрела.

– Лен, что случилось?

– А то ты не знаешь?

– Представь себе – не знаю, – ответил Сергей.

– Какие же вы, мужики, идиоты! – буркнула Лена и начала говорить.

Сестра особо ничего конкретного не знала, но из общего удалось выделить – отец уговорил деда участвовать в одном проекте, но без подробностей. Остальное Сергей домыслил сам. Хорошо зная деда, его отношение к темным делам, он сделал вывод, что отец заработал большие деньги на ветеранах. В каком положении оказались сами ветераны – можно было представить. С трудом, так как отец всегда свой бизнес вел честно. Никого не обманывал. А тут…

Неужели их попытки изменений в прошлом привели к таким результатам в настоящем? Так изменили отца! Неужели…

Сергей вновь попытался поговорить с отцом. Но тот сразу пресек его попытку устыдить.

– Тебе нравится твоя машина? – спросил отец, буравя сына взглядом. – Молчи, сам отвечу – нравится! Нравится проводить досуг в элитных ресторанах? Нравится! Быть крутым, сорить деньгами. Деньгами! Ключевое слово – деньги! Я их зарабатываю! Как – не ваше дело. Не вам меня судить! Ясно?

Отец глотнул коньяка, причмокнул и посмотрел на Сергея.

– Сам-то заработал чего? Ась? А ваш проект? На какие деньги вы его исполните? А? Есть ли толк от ваших потуг? А?

Впервые в жизни отец был неприятен. Сергею нечего было ответить – без толку. Объяснять отцу, что такое совесть? Станет ли слушать? Он ушел к себе в комнату. На ужин не спустился. Всю ночь не мог уснуть. Внутри бурлило негодование. Казалось, в голове Степан Якушев и Антон Иванцов устроили судилище его самого. Сын подлеца…

Так и не уснув, пролежал до утра, встал, умылся, оделся и вышел из дома. Задумчиво постоял у своей БМВ, плюнул и пошел на автобусную остановку…

Свешников еще на пороге заподозрил неладное. Слишком тихо и как-то пусто. Где отец, где мама? Обойдя квартиру, никого не обнаружил. Более того, отсутствовали вещи отца и матери. Нет, какие-то вещи остались, которые аккуратно лежали на полках в шкафах, а не привычно под рукой – на спинках стула или вешалке у дверей. Не было уютно-привычного маленького беспорядка. Как будто отец и мать куда-то уехали. Это было странно. Если родители куда-то собирались, то всегда предупреждали, а тут уехали по-английски. И как будто надолго.

Открыв для проветривания окна, Паша сел на диван и набрал на смарте номер мамы, в ответ услышал – абонент находится вне зоны действия сети. По номеру отца неожиданно прозвучало – неверно набран номер. Паша задумчиво почесал затылок, вышел из квартиры и позвонил в соседскую дверь. Соседка, лучшая мамина подруга, очень удивилась его неосведомленности. Ведь вместе на поезд провожали два дня тому как. После этих слов Паша впал в ступор. Он отлично помнил – что было два дня тому назад. Он с утра уехал в институт, родители же направились на работу. Значит, вмешательство в прошлом изменило настоящее. Победа не девятого мая, а седьмого. Что еще изменилось? Надо будет выяснить…

Соседка тем временем по-своему растолковала задумчивость Павла.

«Совсем ты, парень закопался в свою учебу. Себя не бережешь, вон как осунулся. Одни глаза остались. Не заболел ли? Давай-ка я тебе ужин приготовлю».

С трудом убедив тетю Наташу в том, что он с готовкой справится сам, что со здоровьем у него все в порядке, он повторно спросил, куда уехали родители? Как выяснилось, родители уехали на родину в Норильск, так как подписали контракт и теперь вводили там какую-то новую технологию. Какую именно, тетя Наташа не знает. Уехали недавно, буквально два дня назад, сроком на полгода.

Задумчивый Паша вернулся в квартиру. Он родился в Норильске, но ничего из своей жизни там не помнил – в Нижний Новгород семья переехала, когда ему было три года. В Норильск, значит…