Тропой памяти (СИ)

Но последнюю фразу орчихи уже не услышали. Разговор постепенно свернул в другое русло, тем более, что новая тема, в отличие от предыдущей, так или иначе касалась каждого. Обсуждалась недавняя атака умбарских пиратов на одно из прибрежных селений Гондора, в результате которой все местные жители либо погибли, либо были захвачены в плен и проданы на невольничьих рынках Харада. В общем-то, история самая обычная: пираты — они и есть пираты, чего от них еще можно ожидать? Но в этот раз забавы лихих умбарских ребят не прошли бесследно для Мордора: на пепелище сожженного рыбацкого поселка не было обнаружено ни единого погибшего разбойника, зато оброненные нападавшими клинки цветом и качеством стали настолько явно указывали на Мордор, что клеймо страны Восходящего Солнца[8] на глади клинка было уже излишней информацией. Разумеется, наличие у пиратов мордорского оружия было легко объяснимо — пустынная безжизненная земля Мордора славилась богатыми запасами железной руды и иных металлов, а также лучшими на Востоке кузнецами. В этом смысле народ иртха уступал, пожалуй, лишь тангарам. Но так или иначе, поднимающееся с колен молодое государство испытывало острую необходимость в торговых связях. Отсюда на восток, в Кханд, и на юг — в Ближний Харад и дальние полуденные страны нескончаемой чередой шли караваны с оружием, солью, драгоценным обсидианом и с еще большим сокровищем: огромными сосудами, наполненными темной пахучей маслянистой жидкостью — таингуром[9], «кровью камня». Взамен соседние страны щедро расплачивались зерном и тканями, плодами и табаком, диковинными травами, отвар из которых дарует бодрость, да мало ли… в данный момент речь шла не о пище телесной и духовной, а о том, что сулили стране недавние пиратские нападения на Гондор, западного соседа и заклятого врага страны Восходящего Солнца. В принципе, в том, что «ничего хорошего» сходились все присутствующие. Хаграр и ближнехарадский мудрец-недоучка тотчас же заспорили о том, какая из сторон успеет, в случае чего, первой нанести удар. Радбуг зевал, лениво вставляя фразы — ему было все равно, Шара слушала, дымя трубкой, любопытный Таглук по очереди приставал к спорщикам с вопросами, но видя, что его попросту не замечают, был вынужден избрать новую жертву в лице Рагхата.

Гвалт стоял порядочный, и невольно забывалось, что всего час назад эта потрепанная и измученная двухдневным переходом толпа мечтала только о двух в жизни вещах: воде и сне.

— Ну и че, ты хочешь сказать, что война начнется из-за каких-то паршивых мечей? Че, думаешь тарки все сплошь тупые, и не отличат ургун[10] от й’танга[11]?! — не выдержал Хаграр. — И так видать, что это не иртха…

— Видать, — согласился полковой умник. — Да только оно без разницы. Ты че-то недопонял, похоже. Погляди на Гондор: ну чего у них есть? Скалы да море, ну, каменоломни…ну, и все. А у нас?

— У нас тоже скалы, — съехидничал Хаграр, оскорбленный покровительственным тоном. — Только у нас еще и моря нет…

— Угу, — кивнуло несостоявшееся светило науки. — Моря-то, может, и нет, зато рудные жилы на поверхность выходят, вдоль Восточно-Горгоротского хребта таингур — скважина на скважине, только что ключом не бьет. Уголь… да на хрена нам этот уголь, если «кровь камня» может в топках гореть не хуже. Не земля у Мордора, а бездонная кладовая… Ты думаешь, тарки этого не понимают?

— Да бред это все, — подал голос Радбуг, вытягивая ноги — Таингур… мечи какие-то. Ясно же, что война будет… а это все — так, просто повод надо было хоть какой найти. Мне вот вообще до задницы…

— Так из-за чего война тогда? — крикнул Таглук, перекрывая ожесточенный спор. — На хрена тогда вообще все, если причин нет?

Народ примолк, обдумывая вопрос. И тут в наступившей тишине наконец-то стал слышен голос маленького степняка.

— Причина, говоришь? — прищурился Ранхур, раскуривая трубку. — Есть причина. Только тарки здесь не при чем.

— А кто? — не понял Таглук. — Ну, не мы же… Мордор никогда не начинал первым.

Ранхур неспешно затянулся и опустил глаза:

— Вот и пришлось… Я, конечно, в Хараде не обучался, всю жизнь в Горгоротских пустынях провел… Когда двенадцать лет назад один за другим пересохли подряд два кудука[12], я понял — что-то меняется. Земля стала горячая, над пустыней появился четкий запах гари… Короче, как проснулся Ородруин, я помню лучше вас всех… Уже тогда шаман нашего племени говорил, что духи отвернулись от народа иртха и даже самые камни раскалились от их гнева. Как же был прав Говорящий-с-Духами! Вулкан не просто проснулся, все куда хуже… Уфтхак!

Степняк тронул за плечо громилу — шахтера, словно приглашая высказаться. Все взгляды оказались прикованы к этой гигантской фигуре, на добрую голову возвышающейся над толпой.

— Да. Не просто проснулся… — как всегда флегматично ответил Уфтхак. — Я десять лет на южном склоне вулканическую породу киркой ковырял и видел, что состав меняется. А так бывает только когда лавы слишком много и она наружу прет. Извержение будет… Весь Удун зальет, да и часть Горгорота пожалуй…