Тропою Белого Круга. Подкидыш Древних (СИ)

— "Проверка целостности структур расконсервированной нейросети завершена. Подтверждена 100 % целостность. Проверка допустимости разворачивания нейросети в мозге носителя в полном объёме завершена. Вероятность успеха 82 %. Требуется подтверждение носителя. Противоречие с высшим приоритетом. Отказ. Невозможно сохранить жизнь носителя без разворачивания нейросети." — кажется я умираю. Или схожу с ума. Скорее всего и то и другое одновременно. Мне мерещатся надписи, глядя на которые в голове всплывает всякий малопонятный бред. Всё же выжить под ударами Молниевого шторма и раньше редко кому удавалось, видимо, и мне не судьба. Стало как-то грустно и в тоже время спокойно. Смерть в бою — это не позорная смерть, это правильная смерть мужчины благородного рода. От печальных размышлений оторвала следующая надпись. С обречённым любопытством я снова сконцентрировал на ней внимание:

— "Рассчитан оптимальный план развёртывания нейросети с целью минимизировать вред не до конца развитому мозгу носителя. Развёртывание ядровой системы нейросети — сразу. Развёртывание периферийной подсистемы нейросети — сразу. Развёртывание медицинской подсистемы нейросети — сразу. Развёртывание комплекса подсистем управления реальностью — поэтапно, начать сразу. Развёртывание предустановленного модуля искусственного интеллекта Советник-ИС — после достижения 80 % функциональности нейросети." — вот вроде и понимаю, что это всё слова, но большая часть для меня начисто лишена смысла. Очень странное сумасшествие. Хотя учитель теории магии, рассказывая о случаях помешательства у магов, не рассчитавших свои силы в освоении новой магии, как-то обмолвился, что настоящий сумасшедший никогда не сможет понять, что он сошёл с ума. Для него все его дикие мысли и поступки будут казаться абсолютно нормальными. Даже странную реакцию окружающих он всегда сможет как-то себе объяснить. Мои мысли прервала очередная надпись. Привычно сконцентрировался и получил очередную порцию знания одновременно со вспышкой дичайшей боли в голове и позвоночнике:

— "Начинаю развёртывание первоочередных систем и подсистем нейросети в мозге и нервной системе носителя. Ввиду отсутствия доступа к медицинскому или реанимационному комплексу, носитель может испытывать неконтролируемые болевые эффекты. Рекомендация: погружение носителя в сон. Отказ. Развёртывание ядровой системы и медицинской подсистемы нейросети в настоящих условиях возможно только при сохранении носителя в сознании для автокомпенсации побочных эффектов. Установленное время развёртывания — пять часов планетарного времени по системе Спашт-Эфея. Прерывание процедуры не предусмотрено." — сквозь кровавую пелену боли до меня дошёл кошмарный смысл этой мысли-знания. Пять! Пять часов этой пытки! Хочется начать вырывать эту боль с мясом из тела руками, но невозможность хоть чуть-чуть пошевелиться только делает истязание ещё более изуверским.

Как я перенёс эти самые страшные пять часов в моей жизни — и вспоминать не хочется. Думаю, теперь Наставник Рикаро вряд ли сможет ещё хоть чем-то меня удивить. За это время окружающая обстановка успела смениться. Когда зрение чуть прояснилось, я заметил крыши домов. Отряд успел въехать в черту города.

— Враг будет разбит! Победа будет за нами! — назойливый голос глашатая заставил неприязненно поморщиться, тут бы свои мысли собрать в кучу — задача почти невыполнимая. Лёжа в телеге, не в силах пошевелиться, я наблюдал, как унылые скособоченные домики постепенно сменяются респектабельными, маленькими, но добротными особнячками старших городских служащих, зажиточных клерков и прочей братии, зарабатывающей достаточно золота, чтобы позволить себе такую простецкую роскошь. Они уже расписали, какой диван купят в лавке мастера Леврета через пару месяцев, и даже успели переговорить с самим мастером. Пробежавший мимо пацан с охапкой газет в руках противным голоском прокричал:

— Война! Война! Успей узнать первым! Война на пороге! Всего три медяка! — Я уже хотел приказать купить мне выпуск этой газеты, но вспомнил, что не в силах не то, что вымолвить слово — вздохнуть-то тяжко.

Когда наконец острая боль бесследно развеялась, перед глазами вновь возникла надпись. Обессиленно и безразлично ткнувшись в неё мысленным взглядом получил очередную порцию знания:

— "Критически важные системы и подсистемы нейросети успешно развёрнуты. Диагностировано тяжёлое повреждение мозга носителя нейросети в результате обширной электротравмы. Для устранения обнаруженных повреждений активирована установленная медицинская подсистема." — само отсутствие ужасающей боли уже ощущалось как приятная прохлада гостиной нашего родового поместья, напичканного охлаждающими амулетами, после удушающей жары, обычно стоящей летом в Шергете. И тут я почувствовал, что неприятные ощущения, которые я испытывал, когда только очнулся, начали постепенно снижаться. Новая надпись: