Тропою Данте

Переживание озарения, подобно тому, которое пережил Странник, доказывает нам, что мы способны освободиться от поглощающего нас привычного образа мыслей и расшириться до более тонких состояний восприятия. Но необычные переживания сами по себе не есть наша настоящая цель. Настоящая цель — достигнуть более глубинной истины.

Странник, находясь на ранней стадии духовного развития, очарован необыкновенной природой переживаний, но гораздо более духовно зрелая Беатриче знает, что феномен видения света, как бы ни был увлекателен, — это еще не все. Ей необходимо научить Странника видеть глубже света, чтобы постичь его смысл.

Странник очень старается, но его переживания происходят быстрее, чем он в состоянии их осознать:

Но предо мной видение предстало

И к созерцанью так меня влекло,

Что речь забылась и не прозвучала…

Нам возвращают наше отраженье

Столь бледным, что жемчужину скорей

На белизне чела отыщет зренье, —

Такой увидел я чреду теней,

Беседы ждавших…

И, чтоб взглянуть, кто это, обернулся…

Вперив глаза в ничто, я вверил их

Вновь свету милой спутницы; с улыбкой,

Она пылала глубью глаз святых.

^[69]

Беатриче, понимая, что Странник собирается задать вопрос, на который она уже знает ответ, говорит:

Что я смеюсь над детскою ошибкой, —

Она сказала, — странного в том нет:

Не доверяясь правде мыслью зыбкой,

Ты вновь пустому обращен вослед.

^[70]

Она старается объяснить ему, что свет — шире, чем визуальное явление; и в переживании света есть определенное качество: присущая ему энергия, энергия любви. Однако он постоянно отворачивается от переживаемого, сомневается в этом опыте, отказываясь ощутить на себе его воздействие. Его реакция — аналог того, что происходит с нами, когда мы «отгораживаемся» от того, что нам кто-то говорит, поскольку это похоже на плохие новости: наше биологическое «я» и социальное «я», сосредоточенные на самосохранении и функционировании, не желают слышать что-либо, угрожающее им. Эта реакция имеет тот же механизм, который вовлекает посторонние мысли в наш разум при медитации. Мы уже обсуждали такое явление, когда многие люди, погруженные в медитацию, внезапно чувствуют необходимость позвонить по телефону или сделать заметку в календаре. Эти мысли — наши биологические и социальные «я», которые устраивают «короткое замыкание», поскольку переживание чужеродно и поэтому изначально является угрозой для этих «я», которые в течение всей жизни стараются получить контроль над реальностью.

В этот момент Странник практически парализован собственным замешательством:

Меж двух равно манящих яств, свободный

В их выборе к зубам бы не поднес

Ни одного и умер бы голодный…

Так я молчал; но на лице моем

Желанье, как и сам вопрос, сквозило…

^[71]

ЗА ПРЕДЕЛАМИ ОБРАЗОВ

Теперь Странник пережил несколько моментов слияния сознания с высшим состоянием, тонкой энергией, и образосозидающая функция его разума (воображение) составила образы из этого опыта. Это те же образы — света, физического подъема, — на которые, как мы уже говорили, опирались художники, изображая духовные состояния. Образ помогает оформить переживание в нашем сознании, в нашей памяти, но образ не есть настоящее переживание. Ассаджоли изложил это учение в виде простой эволюционной схемы: «Энергия переходит в образы, а образы в слова». Дзэнское выражение проясняет это понимание прекрасно и лаконично: «Палец, указывающий на луну, — не сама луна».

Странник достиг важного периода в духовном образовании. Беатриче пытается вывести его понимание за пределы образов, которые он видит:

Так с вашей мыслью должно говорить,

Лишь в ощутимом черплющей познанье,

Чтоб разуму затем его вручить.

К природе вашей снисходя, Писанье

О Божией деснице говорит

И о стопах, вводя иносказанье;

И Гавриила в человечий вид,

И Михаила церковь облекает,

Как и того, кем исцелен Товит.

^[72]

Этим замечанием Данте напоминает нам, что религиозные слова и образы не суть настоящее переживание. Образы отличаются от реальности, которую отражают, и в какой-то момент духовного развития мы вынуждены выйти за пределы отражений к истине. Наш разум мудрости, олицетворенный Беатриче, уже знает об этом и пытается привести наш рациональный разум к ощущению безопасности, в котором он мог бы расслабиться и воссоединиться с нами.

СУЩНОСТЬ И НАЗНАЧЕНИЕ ВОПРОСОВ

Чем больше Странник учится, тем лучше понимает, почему он так много спрашивает о своих переживаниях. Он проникает в сущность и задачу самих вопросов. Вопросы — это поиск, и разум знает, что существует нечто более значительное для постижения.

Я вижу, что вовек не утолен

Наш разум, если Правдой непреложной,

Вне коей правды нет, не озарен.

В ней он покоится, как зверь берложный,

Едва дойдя; и он всегда дойдет, —

Иначе все стремления ничтожны.

От них у корня истины встает

Росток сомненья; так природа властно

С холма на холм ведет нас до высот.

Вот что дает мне смелость, манит страстно

Вас, госпожа, почтительно спросить

О том, что для меня еще неясно.

^[73]