Тропою исканий

«Здравствуйте, дорогие русские друзья!

Пишут вам ученики четвертой средней, школы города Кладно Чехословацкой республики. Нас очень интересует жизнь и учеба в вашей великой стране. Мы старательно изучаем ваш великий и прекрасный русский язык и уже умеем читать и писать. Мы слушали по радио передачу из столицы вашей Родины Москвы о славной работе юннатов. Особенно нас заинтересовала работа вашего кружка по разведению дубового шелкопряда на березе.

Нам очень хочется развести дубового шелкопряда. Дубов у нас целые рощи, есть и береза. Просим вас прислать нам яичек шелкопряда. Пришлите, пожалуйста, нам их поскорее. У нас есть такая народная пословица: «Кто скоро дает — два раза дает»…

И дальше было написано, что они любят учиться, любят свою родину, любят школу и слушаются своих милых учителей.

Внизу стояло много подписей чехословацких ребят.

Тут же было решено послать в Кладно 20 граммов гибридной грены, полученной от скрещивания нашего шелкопряда с шелкопрядом, пересланным нам сельскохозяйственной академией из Витебска.

Когда грена была готова, ребята стали писать ответ. Поручили это сделать секретарю кружка Славику Ветошкину. У Славика хранилась вся переписка в большой черной папке. Его товарищи, правда, сначала подсмеивались над «делопроизводством», но потом поняли, что Славик делает важное дело. Однажды на отчетном собрании он рассмешил всех сообщением о том, что не только ведет учет всей переписки, но даже весовой учет бумаг и писем и что теперь в его папке накапливается третий килограмм.

Смех смехом, а Славик Ветошкин единогласно был избран секретарем, ему поручили написать ответ юннатам из города Кладно.

Конечно, когда он писал письмо, никто из ребят не оставался равнодушным. Каждый давал какой-нибудь совет. Так что письмо оказалось коллективным.

Письмо запечатали в большой красивый конверт из глянцевой белой бумаги. Туда вложили грену. Для доступа воздуха обрезали уголки конверта, а оборотную сторону искололи иголкой. Решили послать и журнал «Пионер».

На почту отправились Рудик, Гена и Толя.

Когда Рудик протянул письмо девушке, сидевшей под табличкой «Прием заказных писем и бандеролей», она строго спросила:

— Почему вы все письмо истыкали иглой? Да еще за границу посылаете! Не приму! Берите обратно.

— Как не примете? У нас важное письмо, — растерянно проговорил Рудик.

— Так, не приму — и все тут.

Геннадий не утерпел:

— Давайте жалобную книгу!

Это на девушку подействовало.

— Иван Фомич, подойдите, пожалуйста, сюда.

К столу подошел пожилой, небольшого роста мужчина в форменном кителе. Девушка объяснила ему в чем дело, и передала письмо.

— Не знаю, как поступить, — сказала она.

Иван Фомич выслушал Рудика и сказал, что письмо надо распечатать и проверить, что в нем. Взяв письмо в руки, рассмотрел и заметил:

— Так заграничные адреса не пишут, как написано у вас. Так мы не принимаем.

— А как надо? — спросил Рудик.

— Надо конверт чертой разделить на две части. На левой стороне написать адрес на иностранном языке, а внизу свой адрес, тоже на их языке. А в правой стороне тоже заграничный адрес, но на нашем языке, а внизу ваш адрес, тоже на вашем языке. Это требуется по установленному международному праву всех почтовых отправлений.

Он распечатал письмо и достал номер журнала «Пионер».

— Не можем принять, — говорит.

— А почему? — удивились ребята.

— Грязен, вот почему. Новый надо. Вы им пишете «дорогие чехословацкие друзья», а посылаете грязный предмет. Это подобно тому, как посылать нестираную рубашку. Некрасиво. Что о нас подумают за границей?

Правда, журнал был здорово потрепан. Да иначе и не могло быть — уж очень много людей его читало! Рудик стал оправдываться:

— Статья очень важная. За нее наши ребята даже гонорар получили. Шестьсот рублей.

Это произвело на Ивана Фомича впечатление, и он сказал:

— Ну, раз такая важная, то и пошлите одну статью.

Ребята переглянулись, вздохнули и согласились — только бы письмо ушло в Кладно.

А Иван Фомич увидел грену и говорит:

— Не примем. Ни в коем случае нельзя.

Ребята объясняют ему, что они посылали ее в письмах по всему Союзу много раз.

Рудик снова хочет произвести на него впечатление:

— Мы уже целых два килограмма послали, если все письма подсчитать.

— Ну и что ж. Это вы посылали в пределах своего государства. Видали мы при заделке почты ваши исколотые конвертики и препятствий не чинили. А за границу нельзя.