Тропою избранных

– И не только. Наш общий «друг» Хард уже в пути. И что-то замутили сектанты. Не удивлюсь, если завтра про стрелку в Восточном форте будут знать в Пади все, и свора этих уродов ломанется туда.

– И ты пошлешь Треша в то пекло одного?!

– Орк, ты-то хоть заткнись, е-мое! И так тошно на душе. Не я пошлю… И даже не Армада посылает его туда. Он сам пойдет на восток и все сделает как нужно! Сын, ты слышишь? Алле?

Треш встрепенулся, с трудом проглотил ком в горле, совладал с онемевшим языком и посмотрел в глаза отцу.

– Конечно, бать! Ноу проблэм. Хоть в задницу к огарку! Всегда готов, мне не привыкать рисковать своей шкурой, искать всю жизнь тебя, растить одному сеструху и хоронить товарищей. Пустоши? Неизведанного Востока? Ха! За нефиг делать! Легко, блин. Ща, только коня оседлаю, и вперед…

– Данила!

– Что, батя? Ну что? Я двадцать лет думал о тебе, вспоминал твои черты, руки, взгляд, самый дорогой и родной мне, тогдашнему пацану. Я эти двадцать лет искал тебя всюду, я мать похоронил, ползая в куче человеческого пепла и костей, я дочери твоей каждый божий день шептал слова надежды и рассказывал про тебя, какой ты сильный, смелый и родной. Я бросил ее там, возле стен каземата, полуголодную и одинокую, чтобы рвануть на поиски тебя, зацепившись за первую мало-мальски косвенную инфу. Прошел, прополз, прорвался и пролетел в когтях гарпии всю Падь, терял друзей, увидел тебя одним глазком, и сейчас ты говоришь: «Сынок, собирай манатки и шуруй дальше, ко всем чертям, потому что ОНА так хочет?!» Ба-атя! Ты ли это?! Я вообще куда попал?!

Рядом, потупив взор, тяжело вздохнул Орк. Никита стоял ошарашенный, словно его мешком стукнули по башке… раз двадцать. На душе стало так плохо, что сердце готово было выскочить из грудной клетки, кровь прилила к вискам, даже очертания Армады расплылись. Армады, которой он, майор спецназа ГРУ Топорков Никита Сергеевич, служил уже добрых три года после Судного дня. Он закрыл глаза, ведь они не могли смотреть в родное, но гневное лицо, потому что все это было правдой. Как же так?! Как такое могло случиться? Армада во всем продолжала испытывать Стражей и Избранных на прочность, на живучесть. И даже здесь, в такой ситуации и таком месте…

Никита тяжело опустился на камень и уставился в мокасины сына. Порядком потрепанные, пыльные и видавшие все стихии Пади. Сколько же этим ножкам пришлось потоптать Падь! Какую тяжесть выпало сыну перенести на своих плечах! Горя и невзгод испытать. Сын…

– Ладно, что лясы точить тут и слезовыжималки устраивать? – неожиданно разрядил обстановку сам Треш. – Рассказывай, Страж, подробнее: куда, зачем, как и когда. Выдвинусь хоть сейчас. Нашел отца, увидел, получил ЦУ и дальше можно бродить. Я все равно на месте не усижу, никогда себе спокойствия не мог найти… Ноги вечно несут куда-то. Так что готов к труду и обороне. Проехали! Минутная слабость прошла. Итак, бать, каков расклад?

– Наш чел! – коротко констатировал Орк, улыбнувшись во все смуглое небритое лицо. – Никит, можно с Данилкой и мне махнуть? В обиду не дам, сам знаешь, за него в огонь и…

– …Отставить! – оборвал друга Истребитель и исподлобья взглянул на сына. – Уверен, что готов, что сможешь и справишься?

– Ха, ты для начала задание огласи, а уж потом и мнение мое услышишь. Вона, даже Армада меня не спрашивает, тупо дала распоряжение – заметь, не напрямую, а через тебя! Давай, пап, сообщай ее хотелки.

– Сын!

– Я не, я без сарказма, не дурачусь. Слушаю, бать.

– Хм, лады. Подсаживайтесь ближе… оба. Значит, так. Данила, три арта ты уже приобрел, нужен последний, четвертый. «Искра». Она в священном тотеме Восточного форта. Каким способом ты ее экспроприируешь, это не важно, но в твоих интересах не навлечь на себя зла со стороны Совета Старейшин и всех тамошних братьев-поселенцев. Это одна задача. Вторая. Найти на той стороне Уральского хребта схрон. Очень необычный схрон, с очень ценным содержимым! Это принадлежит Армаде. Этим она питается, энергия ее копится, нужная для дела энергия, а не какая-то необузданная сила.

– Может, скажешь, что это такое?

– Не могу. Это одно из требований Армады – не посвящать Избранного в соль задания и не давать ему ни одной зацепки. Все, типа, сам. Только сам. Испытание. Ну… я хрен знаю, таковы правила, сын.

– Правил давно нет, батя! Ни в Мире оставшихся, ни в Пади конкретно. А за ее границами, я думаю, так вообще один беспредел творится.

– Так оно. Но правила, установленные людьми, всегда остаются правилами, которые необходимо соблюдать. Придерживаемся и мы их с Орком. И все еще живы и здравствуем.

Треш бросил мимолетный взгляд на верзилу, тот кивнул парню.

– Короче, принеси то, не знаю что, пойди туда, не знаю куда?! Клево. Мне уже нравится. А почему не вернуться оттуда?

– От тебя зависит. Выживешь – вернешься.

– И это мне так легко и просто говорит отец, не видевший меня два десятка лет? Супер! Что еще? Что еще Армада может выдавить из скудного информационного арсенала? – Треш криво усмехнулся и расправил плечи, выражая свое пренебрежительное отношение к спецзаданию мистического сооружения.