Тропою мести

«Здравствуй, сынок. Кирилл, мне почему-то кажется, что именно ты прочитаешь мои последние слова. Я хотел бы многое тебе сказать, но не могу сосредоточиться, мешает алкоголь, да и вряд ли ты поверишь мне после того, как найдешь меня в том кресле.

Я не справился, хотя очень старался. Я пытался полюбить тебя, как настоящего сына, и мне это почти удалось, но какая-то тень… тень чужака… все же отталкивала меня от тебя. Нет, я всегда к тебе прекрасно относился, я никогда бы не вышвырнул тебя из дома. Не стану “признаваться”, будто бы я тебя тайно ненавидел, потому что это неправда. Я лишь хочу сказать, что не смог полюбить тебя настолько, чтобы ради тебя жить дальше. Я потерял жену и дочь. Они были моей настоящей семьей.

Я трус. То, что я собираюсь сделать, – это трусливый поступок, но жить дальше я не могу. Остается два пути, Кирюш: на дно бутылки – или к Олечке с Марфой. Я не хочу, чтобы последние месяцы моей жизни ты видел увядающего и опустившегося алкаша. Поверь, лучше тебе запомнить меня с ружьем во рту, чем таким.

Я не знаю, что произошло у этого психа с Андреем. Честно говоря, я не хочу знать. Я его не виню. Трудно быть хорошим сталкером, а тем более одним из руководителей крупнейшей группировки, не нажив себе врагов. Это я говорю, если по-человечески отнестись, по-житейски. Но как отец я проклинаю его за то, что он оставил от нашей семьи выжженную землю. Я стыжусь своих слов, потому что Андрюшка всегда был мне как сын.

Мне тяжело перекладывать ответственность на чужие плечи. Но я не могу попросить об этом кого-то другого. Если Андрей все еще тот, кого я когда-то знал, если он не умер на той поляне, а навалял убийце моей дочери, то он присмотрит за тобой и пристроит Сережку в какой-нибудь детский дом. Сейчас малыш у нашей соседки. У Людки. Я ее предупредил, что ты придешь за ним. Попросил присмотреть.

Желаю, Кирюш, не растратить тебе эту жизнь, как мы растратили свои. Ты должен стать тем, кем ты хочешь стать, а для этого нужна любовь, а не ненависть и жажда насилия. Не пушка и гнев ведут к счастью и богатству, а любовь и упорство. Гнев никогда не решит твоих проблем, лишь приведет к такому концу, к какому привел меня, дядю Толю, Андрея. И всех тех, кто не смог разорвать круг. Поэтому уезжай, сынок, как можно дальше от этого проклятого места, и начни с нуля. На втором этаже, под твоей кроватью, сумки, в них около полумиллиона. Это мои скромные сбережения, мой прощальный подарок. На первое время хватит, чтобы устроиться в любой стране мира.

Прощай.

Твой отец».