Тропою тайн

Значит, ей остается только набраться терпения. Если жизнь чему-то и научила Скайлер, так только обуздывать свои порывы. Разве не бездумный порыв вверг ее в эту неразбериху?

Может быть. Но Скайлер преследовало чувство, что с самого начала ее знакомства с Тони в игру вступили силы, неподвластные им обоим. Те самые, которые теперь вызывали у них неудержимую ярость.

Глава 16

Кейт смотрела на газетный лист, ничего не видя перед собой. Она сидела в кухне, залитой утренним солнцем, которое проникало в открытое окно, отбрасывало похожие на гобелен тени листьев на плитки пола и шкафы темного вишневого дерева. На круглом дубовом столе перед Кейт лежал номер «Нортфилд реджистер» от 14 июня, возле ее локтя остывал кофе в фарфоровой чашке. Кейт замерла, слова расплывались у нее перед глазами. На фотографии ее дочь стояла рядом со своим конем и сверкала улыбкой — ослепительной, как глянец кубка, который она сжимала в руках. «Местная уроженка завоевала первый приз на Хартсдейлских состязаниях» — гласила подпись.

Сердце Кейт сжалось. «Значит, все уладилось. Теперь ей хватит денег, чтобы заплатить адвокату».

Но какими бы ни были последствия этого события, как бы мучительна ни была отчужденность дочери, Кейт радовалась ее победе. Как просто было бы снять телефонную трубку и сообщить Скайлер, что она гордится ею! Что она болела за нее… хотя и знала, чем обернется ее победа.

Вместе с тем Кейт отчаянно сожалела о том, что Скайлер выиграла соревнование — потому что ее триумф не мог не привести к поражению. Слезы заполнили глаза Кейт, хотя она всегда считала, что нет ничего хуже, чем плакать ранним утром, до восьми часов. Ведь ей предстоит еще прожить целый день, но прежде проводить Уилла на работу.

Уилл… Вчера вечером она чуть не расплакалась у него на плече, узнав от Дункана о победе Скайлер. Но Кейт удержалась — главным образом из гордости, как поняла теперь. Из гордости, смешанной с завистью. Уже несколько недель Скайлер не отвечала на ее телефонные звонки, хотя звонила в офис Уиллу. Муж сам сообщил Кейт об этом, ободряюще добавив: «Ты видишь, Кейт? Она не отвернется от нас».

«От нас»? Неужели он ничего не понимает? Значит, Уилл так же глух к боли, которую Скайлер причиняет Кейт, как к боли, которую сама Кейт причинила Элли?

— Доброе утро, Кейт.

Услышав, что в кухню вошел Уилл, Кейт подняла голову. В своем светло-сером летнем костюме он выглядел строго и внушительно. За последнее время Уилл прибавил в весе, и его лицо уже не казалось осунувшимся.

У него было немало причин выглядеть бодрым и энергичным. Бумажная работа, связанная с будущим партнерством и строительством здания на Восточной Пятьдесят девятой улице, над которой Уилл корпел так долго, наконец завершилась, и теперь ему оставалось просто ждать. Хотя компания еще не рассчиталась со всеми долгами, новая сделка принесла ей пользу. Более того, им удалось выплатить деньги по закладной на Орчед-Хилл.

Но несмотря на это, взгляд Уилла оставался затравленным, а Кейт замечала и его внутреннее напряжение. Но больше всего ее поражали волосы Уилла: густые, как прежде, они стали серебристо-белыми. Седина придавала ему вид почтенного старика — да, именно старика.

Сказывался стресс, от которого так долго страдал Уилл, опасаясь за свое дело и за Скайлер. Зная мужа и его непреодолимую потребность управлять любой ситуацией, подвластной ему, Кейт ничуть не удивлялась — да, ей было больно, но удивления она не испытывала, встречая его холодные взгляды. Он обвинял ее в том, что она отказалась помочь Скайлер. По этому поводу у них состоялся трудный разговор, но Уилл не осмелился излить на жену свой гнев — предмет разговора и без того был запутанным. Он не желал слушать о том, чем они обязаны Элли; в глубине души муж, наверное, сознавал свою вину, иначе почему так старательно избегал упоминаний об этой женщине?

— Кофе готов, — сообщила Кейт. — Хочешь, я приготовлю завтрак? — Под столом сонно зачмокала Белинда.

— Не беспокойся, я что-нибудь перехвачу по дороге в офис. — Уилл бросил на нее взгляд через плечо и направился к кофеварке. Заметив, как напряжено его лицо, Кейт поняла, что он увидел фотографию Скайлер в газете.

— Замечательно, правда? — спросила она, но ее голос прозвучал фальшиво.

В тяжелом молчании Уилл просмотрел статью, стоя у жены за спиной. Наконец он произнес с нескрываемой укоризной:

— Нам следовало быть рядом с ней, Кейт.

По ее спине побежали мурашки, словно холодный бриз вдруг ворвался в застекленные двери, распахнутые в нагретый солнцем сад.

— Об этом она не просила, — отозвалась Кейт.

— А чего ты ждала? Приглашения на глянцевой бумаге? Ты ясно дала понять Скайлер, что нам до нее нет дела. А тебе известно: она не из тех, кто стал бы унижаться и упрашивать.

Кейт вздохнула:

— Уилл, все это мы уже обсуждали…

Его глаза вспыхнули.

— Не бойся, больше я не стану спорить с тобой. Но если ты полагаешь, что создавшаяся ситуация меня устраивает, то ошибаешься.

— Меня не устраивает. — Кейт охватил гнев. — Будь положение иным, я продала бы все, что у меня есть, лишь бы заплатить ее адвокату.