Тропою Толтеков

— Есть один способ… Который запрещен и строго карается в астрале — ты просто не знаешь об этом. Я могу скопировать тебя и держать твою копию на самых глубоких уровнях. Если ты не вернешься, я «оживлю» копию, и опять-таки в тот же миг, когда ты покинул наш мир. Но, это тебе решать…

— Значит, это возможно? — в сознании не укладывалась вся чудовищность такого эксперимента.

— Ты же знаешь — в астрале возможно все! И это не пустой звук. Лэя просто не узнает. Твой поход должен остаться в абсолютной тайне, так как я сам не знаю, с кем играю. Только СР будет в курсе всего дела.

— А почему ты думаешь, что я куда-то уйду, а не развоплощусь? Может эти пираты, просто потрошат души, чтобы вытрясти из них то же «желание», например?

— Я бы рассмеялся, если бы все не было так серьезно. Кому нужны желания без носителя? Этот мимолетный «пшик»? Нет, это крайне нерационально. Уничтожить душу не просто. Тут нужно уйму усилий приложить. Наверняка, похищенные используются по их назначению: как творцы. Твоя задача показать мне, куда они уходят, а там уже мое дело, как их освободить или помочь им.

— Значит все предельно ясно и просто! — обреченно пошутил Женька. — Я иду в реал и умираю вместо жертвы, а там быстренько ориентируюсь на Лэю и рву к ней когти.

— В общем-то да, только… может, чтобы мне тебя почувствовать, тебе придется выйти на глубокие уровни астрала.

— Насколько глубокие? — со страхом переспросил не очень отважный разведчик.

— Очень… по твоим представлениям где-то на пятом уровне.

— Что же это такое? Я же там растворюсь, как сахар в воде?!

— Ты правильно сказал, как сахар в воде. То есть, у тебя будет несколько мгновений, но лучше, чтобы ты с кем-нибудь слился…

— Ты предлагаешь мне предательство? — Женька почувствовал, что начинает злиться от отчаяния.

— Предательство начинается сейчас. Если ты согласишься, мне придется научить тебя ограждать часть своего сознания от Лэи. Ты, кстати, не заметил, что сейчас между вами почти нет связи?

— Да, ты прав, — Женька с мрачным изумлением отметил, что он едва чувствует Лэю. — И я, наверно, скажу: «нет». Это выше моих сил…

Ответом ему была выжидающая тишина.

— Ты все-таки дьявол…

— Немного — ровно настолько, чтобы признавать его необходимость. Представь тысячи душ, которых не дождутся их близкие на небесах…

Женька молчал, и непослушные слезы скатывались по его щекам. Он понимал, что сделал свой выбор. Все-таки не зря Бог был и в нем — он просто знал, что эта душа согласится…

— Нет, не знал, и все еще не знаю, — подслушал его мысли астрал. — Ты это я, но мы не одно и то же. И у тебя есть свобода выбора.

— Что мне нужно делать? — наконец Женька решил, как будто прыгнул в ледяной омут.

— Сейчас — ничего. Иди к Лэе. Я закрою на время тебе память об этом разговоре. Ты вспомнишь, когда придешь в пирамиду СР через два дня.

***

Женька тихонько встал с прокрустова ложа своей «пусковой» установки. В окне уже брезжил рассвет. Он, стараясь не скрипеть половицами, прошел в спальню. Его девочки спали. Он не удержался и подошел к кроватке их малышки. Она лежала на боку, скинув одеяло и крепко смежив густые ресницы. "Какая же она еще крошка!" — его сердце сжалось от щемящей теплой волны. Почему-то ему было грустно. Странно. Они неплохо поговорили с "начальником астрала" и ему только и надо было, что прийти с Лэей зачем-то в СР. Неизвестность настораживала, но ничего такого, из-за чего ему надо было бы печалиться, он не помнил. Но сердце упрямо грустило, и он никак не мог налюбоваться своим ангелочком.

Женька склонился и осторожно коснулся щечки спящей Элии, слегка погладив атласную белизну тончайшей шерстки. Женька вспоминал, как он был поражен красотой Лэи, когда в первый раз ее увидел. Знал бы он тогда, насколько красивые у сэйлов дети! На это нежное маленькое создание можно было смотреть часами. Маленькие сэйлы не нуждались в одежде, и сейчас Женька любовался пушистой гривкой волос, спускающихся по спинке девочки. Красивой окраски золотистой спинки и белой грудкой, крошечными ножками, будто одетыми в белые шелковые носочки… Он стоял и боролся с неукротимым желанием погладить это крохотное пушистое чудо, слегка посапывающее носиком. Элия, видимо почувствовав прикосновение его руки, улыбнулась и сладко почмокала губками. Потом быстро повернулась на спинку, потянулась и на мгновение раскрыла свои огромные глаза. Увидев папу, она еще раз улыбнулась и, сладко зевнув, повернулась на другой бок, продолжив просмотр своих сладких сновидений.

Женька почувствовал, как его сзади мягко обняли и осторожно потянули от кроватки нежные руки. В ухе раздался шепот Лэи:

— Тише! Разбудишь ведь!

Вернувшемуся с астрала отцу семейства ничего не оставалось делать, как повиноваться. Хотя он сильно и не сопротивлялся, тенью скользнув на ночное ложе в горячие объятия своей любимой…