Тропою волка

Кто был этот несчастный, попавшийся на дороге убийцам? Крестьянин из деревни или случайный одинокий путник? Сульг почувствовал: тело его вновь начинает сотрясать дрожь, словно все внутренности его мгновенно превратились в кусок льда. Он несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, потом отошел от муравейника и огляделся. Сердце продолжало биться чаще обычного, но рассудок уже действовал холодно и отстраненно от эмоций. Поляну следовало покинуть как можно скорее: нет никакого сомнения, что хетхи, ушедшие к реке, уже несутся обратно в лес, на поиски оставшихся пятерых. Принимать с ними бой было бы безумием. Сульг подозвал к себе чалую лошадь убитого кочевника. Та осторожно приблизилась, недоверчиво фыркая и принюхиваясь. От норлока пахло тревожно и страшно: кровью и смертью. Поймав повод, он вскочил в седло, тронул коня и, на ходу выдернув из земли меч, направил коня вдоль опушки леса, гадая, с какой сторону могут появиться хетхи.

Сульг ехал вдоль кромки леса, то и дело оглядываясь и проверяя, нет ли за ним погони. Его беспокоило то, что он никак не мог понять, где находится: лес казался совершенно незнакомым, а то, что хетхи говорили о какой-то близкой реке, еще больше сбивало с толку. Была ли это та река, возле излучины которой расположилось село Мета-паромщика, или речь шла о маленькой безымянной речушке, протекающей гораздо севернее? Как далеко от заброшенной деревни увезли его хетхи? Немного подумав, Сульг решил, что возвращаться нужно именно к селу Мета, а потом, если не удастся разыскать там своих, то к деревне. Все всякого сомнения, норлоки подняли тревогу, когда они с Азахом не вернулись вовремя. Первое, что предпримет Тирк после того, как переговорит с паромщиком, это обшарит окрестности села. Придет ли ему в голову прочесать брошенную деревню неподалеку? Зная дотошный характер приятеля, Сульг в этом не сомневался. Если так, то он обязательно отыщет ктуха и вытрясет из него сведения о ночной встрече с норлоками, даже если болтливый звездочет твердо решит хранить молчание. В случае необходимости, Тирк бывал обычно очень убедителен и замечательно умел развязывать языки самым неразговорчивым.

Узнав о том, что норлоков преследовали хетхи, Тирк, конечно же, свяжет факты воедино. Сульг с досадой закусил губу, сосредоточенно размышляя о том, что произойдет дальше: друзья поймут, что они с Азахом попали в лапы к хетхи, Тиларм немедленно выложит все, что ему известно об обычаях кочевников Южных степей, — а Сульг не сомневался, что этому грамотею известно многое, в том числе и обычай съедать сердце и глаза побежденных воинов — и норлоки кинутся на выручку. Чем закончится схватка четырех норлоков с отрядом хетхи, превосходящим их по численности, — не хотелось и думать.

Сульг поторопил коня, чалый недовольно мотнул головой и прибавил ходу. Нужно было найти своих как можно быстрее, пока хетхи не ушли далеко.

Сульг представил лицо вожака, покрытое татуировкой, призванной устрашать врагов, и сжал зубы: если не удастся настичь его здесь, в Ашуре, норлоки изменят своей привычке никогда не заходить в Мятежный край! «У тебя не будет больше ни одной минуты спокойной жизни, — с холодной яростью думал он, вспоминая светлые глаза хетхи, обведенные черной каймой. — Из охотника ты превратишься в добычу, почувствуешь на своей шкуре, каково это. Не жди легкой смерти, когда окажешься в моих руках. Если понадобится, я буду вырезать сердце у тебя живого, чтобы узнать, что вы сделали с Азахом».

Лес закончился. Впереди расстилалась равнина, поросшая невысокими кустами, сбоку тянулся глубокий овраг, по дну которого протекал ручей. Сульг не сдержал вздоха облегчения, увидев этот крутой овраг: теперь он знал, где находился. Норлоки прошлой весной делали здесь остановку и набирали воду из ручья. Отсюда было довольно далеко до села Мета-паромщика, но, по крайней мере, стало понятно, куда ехать дальше. Сульг безжалостно погнал лошадь вперед, держа ориентиром высокое сухое дерево на вершине дальнего холма: возле холма следовало повернуть направо, и тогда с высокого берега откроется село Мета. Несколько раз Сульг оборачивался, ожидая погони хетхи, но равнина была пуста.

Это нисколько не успокоило норлока, и он снова подстегнул уставшего коня, торопясь добраться до дубового леса за холмами: на открытом пространстве одинокий всадник заметен издалека — отличный подарок разъяренным хетхи.

Добравшись наконец до опушки небольшого дубняка, он спешился и повел лошадь в поводу, пробираясь сквозь кусты орешника. Здесь, где лес круто обрывался возле высокого берега реки, норлоки обычно останавливались перед тем как подъехать к дому паромщика: с обрыва село просматривалось, как на ладони. Сульг некоторое время, прищурившись, смотрел на село, соображая, куда двинуться дальше, и чуть не подскочил, когда услышал голос сзади:

— Так и знал, что ты вернешься на это место.

В одну секунду он выхватил меч и обернулся: поодаль стоял Тирк, держа под уздцы свою лошадь. Сульг выругался и опустил клинок.