Тропы Трояна

Бойцы потянулись к потайному ходу. На месте остались только я и Поято. Прусс взял масляный светильник, дождался моего кивка и метнул его подальше от нас. Глиняный сосуд с фитилем разбился, и пропитанный горючим материалом пол охватило яркое пламя. Красиво. Однако уходим, а то погорим здесь, а нам это не нужно, ибо дел впереди очень и очень много. Надо отобрать людей для поездки в Константинополь и узнать у киевских приказчиков побольше о торговых партнёрах ладожских Соколов в этом городе. Надо переправить письма ромеев великому князю и митрополиту Клименту. Надо съездить в гости к Гэрэям и открыть портал. Надо отправить на родину караван с людьми. Надо с Изяславом Мстиславичем поговорить. Надо нашего человека в тысяцкие протолкнуть. Надо спафария Врана к себе прислонить, больно человек чистый. И это только основное. Так что умирать мне никак нельзя, а потому бежим, друг Поято. Бежим и не оглядываемся.

Тело Седрика фон Зальха упало, и его душа покинула свою бренную оболочку. То, что осталось от паладина, зависло на одном месте и увидело своего заклятого врага. Венедский колдун стоял и улыбался. Он одержал очередную победу, и негодующая душа Зальха набросилась на него. Убить! Покарать! Уничтожить! Во имя Господа! За святого Бернара! За павших товарищей!

Однако бесплотная тень белесоватого оттенка не смогла ничего сделать своему противнику. Неведомая сила отбросила призрак от Вадима Сокола, и тот снова завис на месте. Что будет дальше, Зальх не знал, но предполагал, что разверзнутся небесные врата и появятся ангелы, которые заберут его душу в рай. Но он ошибался. Вокруг него образовался водоворот из невидимых живым существам бледных нитей, и призрак втянуло в него, и на время он потерял возможность что-либо видеть, слышать и осознавать. А когда чувства, или их заменители, вернулись к нему, он обнаружил, что находится на серой безжизненной равнине без единого холмика и деревца. Под бестелесными ногами пыль, рядом никого, а над головой тёмное недружелюбное небо.

«Господи! Помоги мне! – глядя на неприветливые небеса, взмолился Зальх. – Где я?! Неужели в Чистилище?!»

Словно в ответ на его мольбу рядом появился ещё один водоворот, из которого выскочил другой призрак, более плотный и непрозрачный. Он был без лица, один контур. Но вскоре лик проявился, и перед Зальхом предстал Бернар из Клерво.

– Учитель, ты ли это?! – вглядываясь в знакомые очертания, воскликнул призрак рыцаря. – Слава Господу, я снова встретил тебя!

– Да, это я, – ответил Бернар и вплотную приблизился к Зальху.

– Прости меня, учитель, я не оправдал твоих надежд.

– Это ничего. Не ты, так другой рыцарь доведёт дело до конца.

– И что со мной теперь будет? – Паладин попытался уловить хотя бы какую-нибудь эмоцию в облике бывшего аббата, но лицо Бернара было похоже на маску.

– Ничего. Для тебя всё кончено, Зальх, а я ещё могу продлить своё существование, потому что у меня есть такие, как ты.

– Я не понимаю тебя, учитель!

– И не надо.

Ладонь Бернара легла на белёсую грудь Зальха, и он вздрогнул. В теле рыцаря появилась огромная дыра, которая стала стремительно расширяться, и он завопил от невообразимой боли. Душа Седрика фон Зальха распадалась, а Бернар её пожирал и за счёт этого увеличивал свои силы, которые давали ему возможность сохранять привычный облик и свой разум.

– За что?! – прошипел Зальх, который понял, что Бернар ему вовсе не друг. – Почему ты уничтожаешь меня, учитель?!

– Я голоден, Седрик. Очень голоден. И если не поем, то ослабну и стану лёгкой добычей для тварей этого мира.

– А как же Рай?! Где он?! Почему ты и я не там?! Неужели его нет?!

– Он есть, Зальх. Однако он не для нас, ибо туда пускают только своих. Наши предшественники совершили огромную ошибку, когда отринули родовых богов и поверили в чужеземную химеру. Поэтому мы, те, кто последовал за ними, после смерти оказываемся здесь, в мире Нави, где каждый сам за себя. Что успел ухватить, то и твоё.

– А как же наши боги?! Они есть?!

– Боги совсем не такие, какими мы их представляли. Поэтому ведут себя иначе. Иногда они подкармливают меня крошками со своего стола, ибо велики мои заслуги перед ними. Но эти крошки приходится отрабатывать. Впрочем, всё это уже не важно. Для тебя. Так что прощай, Седрик. Прощай…

Проблеск в глазах. Последняя искра. Дикая боль. Темнота. Распад. Небытие. Душа некогда славного рыцаря перестала существовать и рассыпалась в серую пыль. А призрак, при жизни бывший аббатом Бернаром из Клерво, по привычке облизнулся и побрёл по безжизненной равнине без какой бы то ни было цели.

Глава 13

Киев. Осень 6656 от С. М. З. Х.

– За славную победу и великого князя Изяслава Мстиславича! Здравия нашему князю и долгих лет жизни! – Один из придворных лизоблюдов киевского правителя поднял наполненный вином серебряный кубок и провозгласил здравицу.

После чего все приглашённые на пир по случаю возвращения Изяслава из похода мужчины подняли свои кубки, и под сводами великокняжеского терема пронеслось:

– За победу!

– Долгие лета!

– Слава князю!