Тропы Войны

– У тебя там что-то уцелело? – Присевший рядом с ней на корточки Игорь, удивлённо посмотрел на совершенно целые пузырьки: – Мы так летели – у меня в голове до сих пор шумит.

– Как видишь… – Выбрав один, наполненный слегка желтоватой жидкостью, она одобрительно кивнула и, свинтив пластиковую крышечку, быстро сунула его Маслову под нос.

– Что за… – От резкого запаха он едва не задохнулся и, инстинктивно дёрнувшись прочь, опрокинулся на спину: – Фууу… Что за гадость?!

– Мозги на место встали? – Девушка принялась водить пузырьком перед носом Чума: – Помогло же, да?

– Да какой встали, – отползя от неё на пару метров, Игорь прислушался к своим ощущениям: – Хотя… Да… Да! Спасибо!

– Не за что, – придержав пузырёк у носа Чума, она дождалась, когда он задёргал головой, и только тогда прекратила свою пытку, надёжно закрутив крышку.

– Я вижу ангела. – Слабым голосом, не открывая глаз, произнёс тот: – Или это гурия? Выпить дай.

– Держи, – сняв с пояса флягу, она поднесла горлышко к его губам, но Чум, приходивший в себя прямо на глазах, отрицательно мотнул головой: – Вина! Не пристало мне в Валгалле трезвым быть!

– Ага! – Убрав флягу, Дося поднялась на ноги: – Очнулся?

– О прекрасная, – протянув к ней руку он хотел сказать что-то ещё, но её сапожок, с громким лязгом ударивший в бок его кирасы, заставил его проглотить остаток фразы.

– Вставай, симулянт! Сейчас ещё пну! Давно притворяешься?!

– Я не симулянт, – перекатившись на живот, он, с кряхтением поднялся на ноги, придерживаясь за бок: – Я – раненый! Про Женевскую конвенцию слыхала?

– Ты – симулянт! – Пальчик девушку ткнул его в грудь: – А про конвенцию ты тому расскажи, кого со стены сбросил! И не держись за бок, я тебя по-другому пнула, бездельника!

– Разве? – Он внимательно ощупал бока кирасы и не найдя ничего компрометирующего, со вздохом наклонился за шлемом: – Злая ты, – застегнув подбородочный ремень, Чум покосился на Досю: – Ведьма!

– Ну надо же! – Всплеснула руками та: – А только что – и ангелом, и гурией звал.

– Это был бред, – надвинув шлем на глаза, он двинулся в сторону парапета, окаймлявшего край стены: – Что у нас происходит? – Облокотясь на камень стенки, он посмотрел вниз.

Внизу, неспешно и грозно, двигалась вперёд фаланга. От проёма Врат, им навстречу, тоже не особо спеша, шли легионеры, выставив вперёд гастаты.

– И куда они лезут?! Их же Истр сейчас в фарш перемелет! – Стоявший рядом с Чумом Маслов, опёрся локтями о парапет: – У Имперцев копья раза в два короче!

– Угу, а у наших они в три ряда, – Клеоптр, с самым беспечным видом, покрутил в руке короткий дротик: – Поможем? – Широко размахнувшись он бросил его вглубь плотной серебристой коробки и победно вскрикнул, увидев упавшего с пробитой головой легионера: – Хо! Первый! Давайте! Дружно!

Следующий, совместный залп, вывел из боя ещё пару-тройку бойцов, но их места тотчас заняли другие, вдобавок, подняв над головами свои корытообразные щиты.

– Прекратить огонь! Только зря дротики тратим, – поднял руку вверх Благоволин, видя, как продолжает ползти вперёд ставшая похожей на облысевшего дикобраза, черепаха имперцев.

– Гранат бы сюда, – вздохнув, Чум покосился на рукотворную крышу: – Наших, лимонок. Хех… И чего я, дурак такой, не взял десяток? Слышишь, командир? – Повернулся он к капитану: – В следующий раз надо взять. Десяток. Каждому.

– Вот сам и свой и мой, и потащишь. – Не отрывая взгляда от сходившихся стен, мотнул головой тот. Сейчас противников разделяло не более двух десятков шагов и стороны остановились, выжидая момента для атаки.

– Ага! Они боятся! Трусы! Мясо! – Заорал, перегнувшись через парапет Клеоптр. Схватив дротик, он с силой метнул его вниз и тот, с резким, скрипящим звуком, воткнулся в металлическую бляшку посреди одного из щитов.

– Может хоть камень на них бросим? – Принялся раскачивать один из блоков Чум: – Он по ним как…

Прерывистый звук труб остановил его попытки выломать камень и, оставив своё занятие, он, как и остальные перегнулся через благополучно оставшийся целым, парапет.

– Я знаю этот сигнал! – Клеоптр, повернувшись к остальным, возбуждённо стукнул кулаком по камню: – Это сигнал к отступлению! Трусы! – Вновь перегнувшись вниз, заорал он в сторону пятившихся легионеров: – Вы не стоите и пыли…

Новый сигнал, на слух Игоря, он был короче предыдущего, привёл массу солдат в очередное слитное движение.

Демонстрируя присущую только им выучку, легионеры одновременно заступили друг за друга, отчего в блестящем кирпиче коробки образовались сразу три тёмные полосы.

В темноте Врат что-то щёлкнуло, свистнуло и в проходах сверкнули полоски света, на миг связывая центурию со своими противниками. Дернув головой в сторону фаланги, Игорь прикусил губу, удерживая себя от вскрика. В фаланге, до того казавшийся монолитной стеной, перегородившей собой улицу, зияли три дыры, заваленные насаженными на толстые копья баллист, телами.

Новый сигнал.

Топот и шарканье множества ног.

Щелчки, свист – в фалангу, и так уже понёсшую первые тяжёлые потери, влетают следующие три снаряда, пробивая почти на вылет компактную золотую коробку.