Тропы воздуха

-- Ага, ты ещё скажи, что мне положено тебя слушаться, -- я фыркнул.

-- А то ж, -- весело отозвался Апокалипсис. -- Ты и в команде второй в нашем тандеме.

Повернувшись, я спросил с самой обаятельной улыбкой:

-- А если я тебе ногу сломаю?

-- Стра-ашный боевой воробей! -- брат подавился смешком. -- Самое секретное оружие нашего Корпуса. Только такое мелкое, что его никто никогда не видел.

-- Сволочь ушастая! Я не мелкий!

-- Вообще-то, я орёл! Только росту не досталось, -- поддразнил брат и тут же бросился бежать.

-- Убью! -- кинулся следом я.

Обежав пару раз вокруг дома, мы всё же вняли просьбе десятника пойти поужинать. Тем более что от одной мысли о еде сводило желудок.

Накормили до отвала. Но спать всё равно не хотелось. Слишком много мыслей в голове...

Мы с братом расположились на террасе, заняв два из четырёх стоящих там кресел. Кресла здесь такие же ненормальные как весь этот дом. Взять хотя бы то, что терраса представляла собой здоровый отросток белого дерева, с оградой из переплетённых веток, увитых какими-то лианами. Ни мёртвого дерева, ни "неживого" камня не встречалось ни в одном месте этого дома. Я тихо терзал гитару, едва слышно подпевая её музыке. Ван слушал, прикрыв глаза.

-- Киса, наверное, места себе не находит, -- сказал брат. -- И Вэнди.

-- И Шон, -- добавил я, на миг прижав ладонью струны. -- А Маньяки уже растерзали Лиса.

-- А Командир -- железобетонный. Он просто методично обыскивает планету!

Смех вышел тихий и совсем безрадостный. Пальцы снова перебрали струны. Брат ничего не говорил, но я знал, что он хочет слышать знакомые песни. Такие же безрадостные, как эта ночь.

Минут через пять, привлечённые моей гитарой, на террасе незаметно появились две сестры хозяина дома. А потом и он сам. Но для них петь не хотелось. Ещё немного поиграв без слов, я спрятал гитару.

-- Расскажите о своём мире, -- первым нарушил блаженную тишину страж.

-- Мир как мир, -- пожал плечами Ван. -- Технически развитый.

-- И к звёздам учимся летать... -- добавил я. -- На соседних планетах строятся исследовательские центры. Мама решила устроить на Марсе постоянную базу, уже десять лет строит. А я так хотел туда слетать...

-- Дедушка обещал после Седьмого курса загнать нас на Луну, -- мечтательно вздохнул брат. -- А лет через сто может и на Плутон слетали бы.

-- Говорят, за Плутоном ещё десятая планета с блуждающей орбитой есть. Судя по гравитационным аномалиям в орбите Плутона...

-- Ирдес, не гони! У девятой планеты спутник размером в сорок процентов массы самой планеты! У них взаимокомпенсирующее гравитационное поле...

-- По-моему, это ты гонишь, светлый брат мой...

И следующие десять минут мы азартно спорили, доказывая друг другу наличие или отсутствие десятой планеты в солнечной системе. Пока изначальный не потребовал объяснить ему значение кучи непонятных слов. И мы так же азартно принялись разъяснять принципы астрономии как науки и некоторые аспекты космостроения. Потребовав у двух не вмешивавшихся в разговор девушек пачку бумажных листов и пару графитных карандашей, мы чертили наглядные схемы, попутно продолжая незаконченный спор.

Потом рассказывали о родном мире. Слова лились сами собой, даже обычно неразговорчивый Ван в этот раз не молчал. Я и брат скучали по нашему миру одинаково сильно. А здесь мы оба... слишком чужие.

Я нашёл на шее цепочку, вытащил из-под рубашки. На ладони оказались новый маяк и детское колечко. Маленькое такое... смешная и нелепая, но всё же память. Память о том, что мне есть зачем возвращаться. Крылатый всегда выполняет обещания.

-- Рассвет, -- в пространство сообщил брат. -- А мы так и не отдохнули толком.

Страж чертыхнулся и повинился:

-- Увлёкся я со своими расспросами. Ещё часа два есть, чтобы поспать.

-- Да лучше вообще не ложиться, -- мотнул головой я. -- Нам не впервой. Ван, у тебя от Дрэйка "привета" не осталось?

-- Осталось, осталось... -- ответил брат, доставая из кармана серебряной розы невзрачную флягу.

Открутил крышку, глотнул, задержал дыхание и бросил флягу мне. Я поймал и сделал глоток, предварительно выдохнув. И всё равно закашлялся.

-- Дрэйк -- зверюга! -- просипел я.

Брат медленно вдохнул, осторожно выдохнул.

-- Редкая зверюга, -- согласился он.

Особенности нечеловеческой биохимии организмов тёмных и светлых позволяют нам реагировать на некоторые вещи, часть ядов например, не так как люди. Что тёмному хорошо, человеку -- смерть. А эти пару глотков позволят нам спокойно продержаться ещё день без отдыха. Всё равно что человеку несколько кружек крепкого кофе выпить, только без неприятных эффектов и тошноты от этого гадкого напитка.

-- Мало осталось, -- сказал я, встряхнув флягу. Протянул её изначальному. -- У тебя что-нибудь вроде этого есть?

Тот заглянул внутрь, понюхал, сделал пробный глоток... И выронил флягу! Я едва успел подхватить, не позволяя жидкости расплескаться. Арис перестал кашлять, вытер ладонью слёзы и кое-как просипел:

-- Это что?!..

-- Дизельное топливо! -- ляпнул я.

Брат хмыкнул и объяснил Арису что это на самом деле такое.