Тростниковая птичка

  - Жаль, что в клетке не поет, да и живет недолго, - голос у Сая был ровный, но я чувствовала, как он злится.

  - Парнишки давеча подобрали. Тут, недалеко, ограждение. Пластик, прозрачный, часто бъются , - охотливо отозвался продавец, - Вот, выходил, и все ждал. Все думал - чего жду? Купить хотели- не продал. Думал - почему? Теперь знаю - тебя ждал. Забирай.

  Круглая клетка перекочевала со столика в руки удивленного Сая.

  - А клетку у заборчика оставишь, мальчики подберут... Дедушку Амара тут многие знают, клетку не тронут. Идите, идите! - замахал он на нас руками.

  Клетку у Сая я забрала, и теперь несла ее перед собой, крепко обхватив руками, и тихо уговаривала птичку не бояться и потерпеть еще немного, плюнув на то, как я выгляжу со стороны.

  По сравнению с Ак-Тепе стоянка была тиха и практически пустынна. Сай убрал свой рюкзак и пакеты в багажник, и я протянула ему клетку, уже догадываясь, что он сделает дальше. Замочек на дверце немного заедал, да и сама дверка скрипнула, открываясь. Мы стояли, затаив дыхание, но птичка, трепыхавшаяся всю дорогу, все также сидела, прижавшись к поддону внизу клетки. Сай вздохнул, сунул руку в клетку, ловко обхватил пленницу ладонью, вытащил наружу, раскрыл пальцы и подбросил птичку вверх. Та расправила крылья, пискнула, шарахнулась от нас и рванулась ввысь, набирая высоту. Я долго смотрела ей вслед, потом перевела глаза на мужа и испугалась: Сай всматривался в мое лицо, и взгляд его был больным. Мне показалось, что он мучительно ищет слова, хочет что-то мне сказать, но тут за его спиной загудел клаксон, Сай вздрогнул, отвернулся, приветливо помахал очередному знакомому воину, а когда повернулся - передо мной был привычный Сай, разве что чуточку более растрепанный. Подскочивший растрепанный мальчуган потянул за клетку, повторяя: "Дедушка Амар, дедушка Амар", Сайгон выудил из кармашка несколько мелких монеток и счастливый парнишка бросился от нас так, что засверкали пятки, торчащие из коротких ему пластиковых шлепок.

  - Куда мы теперь? - спросила я у придерживающего для меня дверь машины мужа.

  - Следом за ней, - Сай мотнул головой в сторону, куда улетела пернатая пленница, - Мы с тобой заночуем на озере Карен, где живут тростниковые птички. Если повезет - услышим, как они поют.

  - Заночуем? - расстроилась я, - Сааай, я так устала от отелей по дороге от Нашера...

  - А при чем тут отели? У меня в багажнике лежит отличная палатка и все, что нужно для ночевки под открытым небом. Ты знаешь, там такие фантастические закаты... И вода ночью теплая - теплая.

  - Ну, если вода... - только и нашлась, что сказать я.

  - Поверь, тебе понравится, - мурлыкнул Сай мечтательно, выруливая на дорогу.

  Как я и предполагал, Птичка почти сразу же перебралась на заднее сиденье и задремала, поджав ноги и укутавшись в тот самый "счастливый" плед, который заботливый Терри кинул мне на заднее сиденье в день моей свадьбы. Я поглядывал на нее в зеркало, каждый раз ощущая прилив нежности, иногда ловил ее сонный ответный взгляд и думал, думал, думал... Бакычу-апа были осколками древней, еще доколониальной эпохи. Во времена первых колонистов Храм и его Дочери железной рукой вытравляли все прежние верования, традиции, устои, утверждая культ Праматери, как единственно верный. Казалось бы, теперь, спустя столько лет, после долголетней изоляции они добились своего, но... Говорят, что остались упрямцы, верящие в своих богов, по крупицам собирающие и хранящие наследие предков, только хорошо научились скрываться от вездесущих Храмовых Дочерей. Да и как не прятаться и не лицемерить, если на кону твоя жизнь и возможность продолжить род? Сколько лет прошло, а не забыли и не простили Храму род Серого Ястреба.