Троцкий

Я уже указалъ выше, что первая рчь Троцкаго открыла мн глаза на смыслъ вкладываемый имъ въ повторяемый всмп “интернаціоналистами” лозунгъ “немедленный миръ”. Мн стало ясно, почему онъ такъ хочетъ немедленнаго прекращенія военныхъ дйствій, совершенно независимо отъ военной карты въ данный моментъ. Для меня только еще мене яснымъ стало посл этого, почему его симпатіи все-таки явно клонятся къ Германіи, и почему онъ съ несомнннымъ сочувствіемъ относится къ ея побдамъ.

Одна его лекція открыла мн глаза и на эту сторону вопроса. Нарпсовавъ въ этой лекціи картину того, какъ современное капиталистическое общество Европы и даже всего цивилизованнаго міра, въ своемъ прогрессивномъ развитіи, идетъ все къ большему и большему объединенію, какъ это развитіе неизбжно ведетъ къ уничтоженію экономической независимости п самостоятельности отдльныхъ странъ, усплпвая ихъ взаимную связь, онъ приходитъ къ правильному выводу, что все усиливающаяся прогрессивная связь п зависимость между цивилизованными странами, неизбжно влечетъ за собой п необохдпмость политическаго объединенія. II всякія попытки отстоять полптичесіую независимость и самостоятельность той плп піюй страны, — будь то Вельгіи, Сербія, Австрія, Франція или Россія — неизбжно будуть политически, а, стало быть, и соціально, реакціонными. И потому всякія разглагольствованія объ оборон являются въ высшей степени вредными п реакціонными, “('оціалъ-патріоты'’ же своими идеями о защит даннаго отечества сбиваютъ только массы съ правильнаго нуги, улержпвая ихъ отъ того, чтобы опи поскоре бросали оружіе.

Только одна изъ всхъ воюющихъ странъ, по размаху своего капиталистическаго развитія, ушла такъ далеко и обладаетъ такими колоссальными акиномическпмп, духовными и культурными россурсамн, что опа единственная, можить быть, смогла бы, въ случа побды, насильственно сверху осуществить пто объединеніе всего цивилизованнаго міра и, такимъ образомъ, сыграть весьма прогрессивную роль. ')та страна — Германія.

Троцкій выражался очень осторожно. Очевидно, онъ боялся боле опредленно высказываться, чтобы какъ-нибудь слишкомъ открыто не обнаружить вытекающее отсюда его германофильское пристрастіе. Я съ напряженіемъ вслушивался въ его рчь, чтобы уловить и не потерять основную нить его разсужденій. ('длать прямые выпоты изъ згой идеи и высказать ихъ съ полною опредленностью у него не могло быть сильнаго желанія по весьма понятнымъ причинамъ: онъ тогда находился въ апоге своихъ надеждъ осуществить это объединеніе другимъ путемъ, путемъ революціи и возстаній въ отдльныхъ странахъ. Птею германскаго завоеванія онъ пряталъ, — можеть быть, и отъ самаго себя, — на задахъ своей психики, какъ резервъ, какъ запасной планъ на топ. случай, если первый путь потерпитъ крахъ.

Какъ опытный стратегъ, онъ не могъ, конечно, распространяться о перспективахъ маловроятнаго, по его мннію, пораженія, чтобы не мшать возможной еще побд. “Методъ буржуазіи въ ршеніи назрІ;ншнхъ вопросовъ между государствами, это война, методъ пролетаріата — пто революція'', авторитетно заявляетъ онъ въ своей брошюрк “Война и Интернаціоналъ”. Какъ “революціонеръ", онъ предпочитаетъ второй методъ, п только, при провал его, соглашается па первый методъ, методъ завоеванія міра доепотнче» кой Германіей.

Посл заключенія въ Кресл мпра съ деспотической

Германіей, очень беззастнчиво давшей почувствовать свою тяжелую лапу, большевики, нкоторое время чувствовали себя немного ошеломленными. Не только вншнее, но и внутреннее положеніе было таково, что отнюдь не располагало большевиковъ къ радужнымъ мыслямъ на счетъ ближайшаго будущаго. Настроеніе у новыхъ господъ Россіи было довольно мрачное. И вотъ, когда стали приходить свднія о томъ, что Японія, съ согласія своихъ союзниковъ, готовится къ нашествію на Совтскую Россію, Троцкій въ печати заявилъ: “Если намъ будетъ грозить нашествіе имперіалистовъ Антанты, мы заключимъ наступательно-оборонительный союзъ съ Германіей (правительство Вильгельма тогда, только что сокрушивъ Россію, еще вело побдительную войну съ державами Согласія), какъ съ боле прогрессивной имперіалистической страной противъ боле реакціонной Антанты.

Тщательно скрываемая отъ себя и другихъ резервная идея германскаго завоеванія изъ психическихъ задвор-ковъ, начала, такимъ образомъ, выступать на передній планъ и принимать реальный обликъ.

Возвращаясь, иногда, вмст со мной съ лекціи, Троцкій удостаивалъ меня своимъ вниманіемъ и, покровительственно похлопывая меня по плечу, обращался къ сопровождавшей его небольшой свит: “Это мой старый другъ, которому надо только мсяца два побыть во Франціи, чтобы стать хорошимъ соціалистомъ”.