Троцкий и заговор в Красной Ставке

Организация Полевого штаба осложнилась ссорой Теодори и Костяева: генерал изменил организацию Ставки, по мнению генштабиста, «вопреки элементарным военным требованиям» и опыту Первой мировой и Гражданской войн[219]. В принципе это осложнение отношений не помешало организации работы: в отличие от остальных управлений Полевого штаба РУ и ЦУПВОСО дислоцировались не в Серпухове, а в Москве[220]. 2 ноября Аралов (документ также подписали врид начальника штаба и комендант ПШ — 26-летний военный специалист А.В. Ремер) заявил в отношении Хамовнической районной жилищной комиссии, что последняя выселяла сотрудников Ставки из занимаемых квартир и это явление приобрело «эпидемический характер». Аралов потребовал от комиссии прекращения незаконного выселения сотрудников, по сути пригрозив разбирательством дела в Госконтроле[221]. В ответ член Президиума Хамовнического совета В. Яремов и члены районной жилкомиссии не только направили резкий ответ Аралову[222], но и обратились с просьбой о призвании «к порядку представителей центральных ведомств» непосредственно в ЦК РКП(б), ссылаясь на обстоятельство, что «систематическая протекция» руководства Полевого штаба расселению своих сотрудников в домах рабочих «противоречит интересам» последних и, главное, «не вызывается необходимостью, ибо советские служащие переселяются не в худшие условия»[223]. А в Серпухове А.В. Ремер серьезно поссорился с местным советом, тормозившим реквизицию помещений. В результате спешки с размещением Полевого штаба и его сотрудников появилось дело по обвинению сотрудников Ставки «в незаконной реквизиции мебели у граждан г. Серпухова». Следствие разделило вину между сотрудниками штаба, жилищного отдела Серпуховского совета и милиционерами, «помогавшими» производить реквизиции[224]. Серпуховский совет затаил в душе на сотрудников штаба, что называется, «некоторое хамство». Впоследствии на Полевой штаб жаловалась Серпуховская партийная организация, что не могло не отразиться на положении штаба. Да и жители города относились к ПШ резко отрицательно: «Серпухов — городишко маленький, о том, как живут сотрудники Полевого штаба, знают все» (А.А. Антонова, 3 января 1919 г.). Поражала разница как в жилищном положении сотрудников штаба и рабочих, так и — особенно — в их продуктовом снабжении[225]. К генштабистам Полевого штаба рабочие, с которыми общался Антонов, относились недоверчиво, а то и вовсе «враждебно»[226]. Некоторые заявляли даже, что все генштабисты, получающие в глубоком тылу красноармейский паек и такие же пайки для членов семьи[227], — «белогвардейские офицеры, которые впоследствии будут расстреливать рабочих, а теперь их откармливают». 3 января 1919 г. А.А. Антонов сделал оговорку по Фрейду: «может быть, все это сплетни, но несомненно, что повод к этому дают сами специалисты, имеющие тенденцию рассматривать себя наподобие привилегированного офицерского сословия»[228]. Даже в июне 1919 г. Аралову приходилось отстаивать штаб от напора Серпуховского совета и стоящего за ним Моссовета в ЦК партии. К чести комиссара Полевого штаба, он решительно отверг наветы и прикрыл своих сотрудников, предельно тактично уточнив: «сама апелляция в РВСР и ЦК для меня кажется излишней и мало обоснованной»[229].

По свидетельству Г.И. Теодори, под его руководством за 24 дня — к 11 ноября 1918 г. — ПШ был сформирован[230]. Данные, приведенные генштабистом, подтверждаются источниками: 1 ноября для приема имущества и средств Полевого штаба (бывшего Высшего военного совета и Оперода) руководством Полевого штаба была назначена комиссия под председательством начальника Организационного управления полевого штаба В.В. Даллера в составе членов — Рейтера (Оперод) и Берзина (командир отдельного взвода охраны). Комиссия обязывалась к 7 ноября закончить проверку и донести об исполнении[231]. А 11 ноября (дата окончания реорганизации) приказом № 49, «ввиду переформирования Штаба Революционного военного совета Республики в Полевой, занятия во всех управлениях штаба приказывалось вести ежедневно с 9 до 14 часов и с 16 до 20 часов. Во время перерыва с 14 до 16 часов во всех управлениях штаба должны оставаться кроме дежурных один из ответственных работников и один письмоводитель»[232].