Троцкий и заговор в Красной Ставке

Поэтому еще раз подчеркиваю крайнюю необходимость, не нарушая работы ЦУВС, провести в жизнь предложенные мною меры.

Инспектор движения

С подлинным верно: делопроизводитель Молчанова

РГВА.Ф. 6. Оп. 2. Д. 19. Л, 5 с об—6.

Заверенная машинописная копия с подлинной подписью делопроизводителя.

№ 2.5

Записка А.А. Антонова в ЦК РКП(б) об атмосфере в Полевом штабе Реввоенсовета Республики.

Москва, РОСТА

3 января 1919 г.

СЕРПУХОВ

В течение 2–2,5 недель я побывал в Серпухове 3 раза: первый раз пробыл там 2 дня, второй 5 дней и последний раз 3 дня. Конечно, за столь короткое время я не мог ознакомиться во всех деталях с положением дел, кое-что мог понять ошибочно, но в то же время мое преимущество в том, что я был свежим человеком и поэтому многое, что для сжившихся с местной обстановкой не бросается в глаза, на меня произвело сильное впечатление.

ШТАБ

В Полевом штабе работает 300–400 человек. Из них коммунистов 21–22.

Товарищи Аралов, Данишевский и Прейсман — занимающие наиболее ответственные посты — по-видимому, относятся к работе военных специалистов приблизительно так же, как т. Троцкий. Другие товарищи, входящие во фракцию коммунистов Полевого штаба (насколько я вынес из разговоров с ними), относятся к штабным специалистам с большим опасением и называют серпуховский Полевой штаб «белогвардейским гнездом».

Я лично имел с генштабистами мало дела и потому не взял бы на себя смелость высказать определенное суждение. Но атмосфера в штабе довольно удручающая. Прежде всего заедает канцелярщина. Самое пустяковое требование одного отдела к другому пишется на бумаге, заносится в исходящий журнал и в рассыльную книгу, затем при рассыльной книге посылается по адресу (в соседнюю комнату или через несколько комнат) и сдается под расписку. Каждые 2 недели составляются полные списки сотрудников с указанием должностей и пр. для получения обедов, а если нужно распределить папиросы или еще какие-нибудь продукты (такие раздачи бывают, по-видимому, раз 5–6 в месяц), то каждый раз составляются новые списки. Это, конечно, мелочь, но характерная. Неужели нельзя составить один постоянный список и все выдавать по этому списку, внося в него периодически по устному заявлению заведывающих отделами («вычеркните из списка Иванова, он не служит с такого-то числа», «внесите в список Петрова, он поступил на службу с такого-то числа») соответствующие изменения.

В Полевом штабе получаются только 2 газеты — «Известия ВЦИК» и «Известия Наркомвоен». Я обратился к начальнику канцелярии военному специалисту Харитонову с просьбой выписать для организующегося Военного бюро печати «Правду», «Бедноту» и «Коммунар». На следующий день я получил письменный ответ, что Полевой штаб может выписывать только правительственные издания, а частные газеты желающие могут покупать на собственный счет. Я пошел к Харитонову и попытался ему объяснить, что «Правда» не издается каким-либо частным предпринимателем, а является центральным органом руководящей политической партии, на что получил следующий ответ: «А для меня „Правда“ совершенно частное издание и тратить народные деньги на покупку каких-либо частных изданий Полевой штаб не имеет права».

Мое впечатление, что генштабисты — по крайней мере, большинство из них — усиленно стараются подчеркнуть, что они служат правительству и отнюдь не желают знать ни о каких большевиках и даже ни о каких классах. Для генштабистов советское правительство не рабоче-крестьянское, а просто правительство, то есть власть предержащая, которой, как известно, всякая душа да повинуется.

Эта черта характерна не только для Полевого штаба, а, насколько я заметил, вообще для массы сотрудников советских учреждений. Скажите какому-нибудь «советскому» интеллигенту, что он работает с большевиками — многие обидятся: «ничего подобного, мы на правительственной службе и с большевиками ничего общего не имеем». В этом не только «словесность» заключается, а самое существо дела, ибо правительство и правительственный аппарат являются при таком понимании себе довлеющими[313]. Не служебными органами пролетариата, проводящими пролетарскую политику, а какими-то внеклассовыми или надклассовыми учреждениями. И действительно — тот советский бюрократизм, о котором так много говорится, вполне гармонирует с подобной психологией.

Но Полевой штаб, как и Красная армия вообще, является боевым органом, а потому стремление придать ему внеклассовый характер особенно недопустимо.