Троцкий и заговор в Красной Ставке

По итогам Ф.В. Костяев назначил для «всестороннего обследования» работы УВОСО Восточного фронта и, в частности, начальника управления В.А. Жигмунта особую комиссию из специалистов 4-го отдела ЦУПВОСО под председательством генштаба генерал-майора В.А. Афанасьева — участника Первой мировой войны, в 1917 г. ставшего заведующим Московским районным комитетом Министерства путей сообщения по перевозкам, добровольно вступившего в РККА (в марте — апреле 1918 г. — исполняющий должность начальника восо Северного фронта, апреле — сентябре — Московского округа путей сообщения; в сентябре — октябре 1918 г. состоял для поручений при начальнике восо)[285]. В ходе расследования вскрылось, что партийный работник сделал гораздо больше будущих «контрреволюционеров» Полевого штаба для развала вверенного ему аппарата. 6 мая Костяев доложил Реввоенсовету Республики: комиссия Афанасьева, «считаясь с особенностями служебного и политического положения В.А. Жигмунта… вынуждена была в отчете изыскивать соответственные литературные формы, чтобы смягчить суровую действительность неудовлетворительной в главных чертах работы этого управления и истинную роль начальника… как в постановке дела в управлении, так и вообще в организации военных сообщений фронта». Оказалось, что лучше всего была налажена работа отделов УПВОСО, которой «наименее всего руководил» Жигмунт. Жигмунт обвинялся в «совершенно недопустимой и вредной при современных условиях» деятельности и «преступном отношении к распоряжениям Центральной власти».

Профессиональное несоответствие Жигмунта подтверждали: отсутствие его указаний отделам по ведению работы как в приказах, так и словесных; непонимание значения военной тайны и отстранение под предлогом ее соблюдения ближайших помощников от координации работы отделов «с общими задачами командования»; внесение беспорядка в приходно-расходную переписку «путем нарушения собственных отданных в приказе распоряжений»; «непонимание недопустимости… таких мероприятий, как переформирование железнодорожных продовольственных пунктов в этапы»; незнание правил ведения войскового хозяйства и отчетности; непониманием организации службы военных дорог, значения при Начальнике военных сообщений Республики Инспекции путей сообщения и т. п.

Признаки преступных деяний В.А. Жигмунта: «1) Внесение, прикрываясь политическими соображениями, настолько полной дезорганизации в работу 3 и ЗК (умышленным частым, быстрым перемещением их из одного пункта в другой, назначением на самые ответственные места ЗК лиц, не только неподготовленных, но также… полуграмотных, отсутствием поверок Управлений 3 и ЗК, неправильным распределением помощников 3 и ЗК, допущением женщин на должность конторщиков у ЗК и т. д.), что аппарат этим можно считать почти разрушенным; 2) Отсутствие какого-либо надзора за работой на головных участках ж.д.; 3) Отсутствие сколько-нибудь разработанного плана перевозок при полной возможности его подготовки, т. к. В.А. Жигмунт, судя по его словам, всегда бывает своевременно осведомлен в решениях Реввоенсовета Востфронта; 4) Отсутствие каких-либо проверок и надзора за службой на этапах в Управлениях 3 и ЗК, благодаря чему наблюдаются распущенность управлений, бездеятельность, хаос в делопроизводстве и небрежное отношение к службе… дезорганизованность службы управления передвижения войск на ж.д. была замечена предреввоенсоветом Троцким, который особой депешей отметил это явление, потребовав назначения ревизии УПВОСО Вост.

Столь отрицательная деятельность начвосовост В.А. Жигмунта, очевидно, не могла не отразить на неблагоприятном исходе эвакуации важнейших пунктов Востфронта, а в дальнейшем могла бы привести к еще более тяжким последствиям.