Троцкий. Книга 2

Великий пророк и его главное пророчество опровергнуты не теорией, не логикой, а самой жизнью. Это не означает, однако, что коммунизм не будет существовать как разновидность утопического учения или как проявление общественной мысли. И Г.Мабли, и Ж.Мелье, и Т.Кампанелла, и Т.Мор, и Т.Дезами, так же как и позднее великие мыслители К.Маркс и Ф.Энгельс, подготавливали духовную почву для поисков подлинного народовластия, гуманизма и справедливости. Таким образом, у более реальной концепции гуманного и демократического социализма исторический шанс, возможно, сохраняется. Коммунистическая Утопия, в которую верил Троцкий (и все мы на протяжении десятилетий), не могла осуществиться не только потому, что методы, формы достижения целей оказались ошибочными, а у Сталина и просто преступными, а прежде всего потому, что в центре всего учения не стояла свобода как главная социальная, экономическая и духовная ценность. Принятие за исходное, фундаментальное положение коммунистического учения диктатуры пролетариата, которой до последних дней жизни поклонялся Троцкий, предопределило глубокую ошибочность прогноза "дерзкого пророка".

Больше всего Троцкий пророчествовал в отношении судеб своей родины, социализма в СССР, будущности Сталина. Нужно сразу сказать, что в этой области его прогнозы в значительной мере оказались верными, а что касается исторической судьбы советского диктатора, — глубоко провидческими.

Наиболее смелые и глубокие прогнозы развития процессов на своей родине Троцкий сделал в книге "Что такое СССР и куда он идет?", переработанный вариант которой назывался "Преданная революция". В своих рассуждениях изгнанник делает ряд парадоксальных выводов: "…подавление советской демократии всесильной бюрократией, как и разгром буржуазной демократии фашизмом, вызваны одной и той же причиной: промедлением мирового пролетариата в разрешении поставленной перед ним исторической задачи. Сталинизм и фашизм, несмотря на глубокое различие социальных основ, представляют собою симметричные явления. Многими чертами своими они убийственно похожи друг на друга"[24]. Знаменательное наблюдение! "Симметричные явления"…

Нынешний режим в стране, многократно повторяет Троцкий, не имеет будущего. "Чиновник ли съест рабочее государство, или же рабочий класс справится с чиновником? Так стоит сейчас вопрос, от решения которого зависит судьба СССР"[25]. Троцкий полагает, что в Советском Союзе "неизбежна политическая революция" (не социальная), которая изменит форму правления, устранив партийную и государственную бюрократию. Нужно, пишет Троцкий, "восстановить право критики и действительной свободы выборов", нужна "свобода советских партий", следует потеснить "дорогие игрушки" (строительство престижных дворцов) "в пользу рабочих жилищ". А также, прогнозирует революционный футуролог, "чины будут немедленно отменены, побрякушки орденов поступят в тигель. Молодежь получит возможность свободно дышать, критиковать, ошибаться и мужать. Наука и искусство освободятся от оков. Наконец, внешняя политика вернется к традициям революционного интернационализма"[26].

Многое из этого прогноза — устранение "бюрократического абсолютизма", свободное волеизъявление народа, гласность (по Троцкому, "свобода критики") — через десятилетия стало программой трудного обновления Советского государства. Троцкий, поднявшись над священным мифом мировой революции, ясно, осязаемо увидел, что то общество, которое строилось под руководством Сталина и его окружения, могло прийти только в тупик. Чувство исторической перспективы, социальной интуиции на сей раз ему не изменило: "Главная опасность для СССР — сталинизм"[27]. В своей статье "Пора перейти в международное наступление против сталинизма" Троцкий убежденно пророчествует: "…мы уверенно бросаем вызов сталинской банде перед лицом всего человечества… Отдельные из нас могут еще пасть в этой борьбе. Но общий исход ее предопределен. Сталинизм будет раздавлен, разгромлен и покрыт бесчестием навсегда"[28].

Думаю, пророчество Троцкого в отношении Сталина и сталинизма — одна из главных его заслуг перед историей. Хотя сам он никогда не упоминал о своем вкладе в бетон тоталитаризма. А этот вклад велик, после Ленина — второй по значимости. Тем не менее Троцкий стал разоблачителем… Когда казалось, что монолитная империя непоколебима, а положение ее вождя в высшей степени прочно, далекий изгнанник не переставал будоражить мировое общественное мнение, привлекая внимание к опасности диктаторства Сталина, предрекая ему неминуемый крах. Здесь, конечно же, говорила и личная неприязнь и даже ненависть. Но главное все же заключается в анализе советской действительности, международного положения СССР, глубоких противоречий, связанных с перерождением партии и государства.