Троцкий. Книга 2

Его перу принадлежит множество книг и статей, но в них не раскрыты причины его фанатичной веры в марксизм, революцию, их мессианское предопределение. Бердяев задает вопрос: "Почему Троцкий стал революционером, почему социализм стал его верой, почему всю жизнь свою он отдал социальной революции?"[3]. Это нигде в его трудах не раскрыто. Но можно предположить, что вера, "перешагивая" через какой-то рубеж рационального обоснования, близка к фанатизму. Все устремления человека, его мысль, воля, чувства направлены в одну сторону, в данном случае — в сторону революции. В такой целеустремленности — огромная внутренняя духовная сила, но в ней и великая слабость. Сила потому, что именно такие люди способны повлиять на человеческое бытие, а слабость, потому что все они — пленники этой идеи. Они не в состоянии измениться, адаптироваться к новым условиям. Для людей этого типа марксизм — революционная религия. Но такие революционеры верят не в общечеловеческие ценности, библейские заповеди, а в постулаты диктатуры пролетариата, классовой борьбы, в безраздельное господство одной партии.

Подобный духовный плен держал не одного Троцкого. Вся большевистская партия и ее наследники по сей день не могут полностью освободиться от оцепенения догм. Процесс этот идет медленно, противоречиво, зигзагами. Например, в политике давно нужно было отказаться от коммунистической идеи как одной из величайших Утопий в истории человеческой цивилизации и оставить ее, может быть, лишь общественной мысли. Истоки этой идеи — в христианстве, в вековых стремлениях людей к справедливости, равенству, счастью. Троцкий и другие лидеры большевизма были прежде всего революционерами-идеологами. Здесь коренится один из исходных пунктов не только их непреходящей слабости, но и грядущего поражения.

Защитники коммунистической идеи, каковым долгие годы был и я сам, не хотят осознать, что важнее искать, понимать и следовать ценностям непреходящего, общечеловеческого значения, нежели идеалам, окрашенным в "классовые цвета". Классовое миросозерцание способно рождать новое социальное неравенство, но более страшное, ведущее к тоталитарности. И в этом смысле социалистическая идея, если понимать ее как стремление к социальной справедливости, никогда не умрет, никогда не исчезнет и будет иметь исторические шансы. Еще нигде не удалось реализовать эту идею (мы не можем считать, что сталинский "бюрократический абсолютизм" был социализмом), хотя это вовсе не означает, что в условиях демократии и приверженности гуманизму она когда-нибудь не сможет быть реализована. Но только не на идеологической основе! И вообще: давно пора прекратить разговоры о социализме и капитализме. Цивилизованное и демократическое общество не нуждается в идеологических ярлыках.

Троцкий был, повторюсь еще раз, пленником коммунистической идеи. Слова, написанные революционером 27 февраля 1940 года в его завещании, не являются данью ритуалу: "Моя вера в коммунистическое будущее человечества сейчас не менее горяча, но более крепка, чем в дни моей юности". Каковы последствия этого "плена"? Почему слепое, фанатичное следование идее ведет к поражению? В чем это выразилось у Троцкого?

Прежде всего, Троцкий признавал только социальную революцию и презирал реформизм. Он никогда не сомневался в истинности ленинских слов: "Переход государственной власти из рук одного в руки другого класса есть первый, главный, основной признак революции как в строго-научном, так и в практически-политическом значении этого понятия"[4]. Историческая ущербность этого определения заключается в том, что здесь речь идет о господстве класса, а не народа. А на путях господства одного класса над другими справедливости достичь нельзя. Время революций истекает, хотя, видимо, они еще останутся в жизни общества, особенно находящегося на низком уровне социально-экономического развития. На пороге нового тысячелетия становится очевидным, что с помощью социальной реформы можно добиться неизмеримо большего. Да и сами революции конца XX века все больше трансформируются в сторону ненасильственных реформ, что дает основание журналистам именовать их "нежными", "бархатными" и т. д. В идеологии большевизма эта эволюция отвергалась с порога. Троцкий был одним из наиболее последовательных сторонников "традиционного", насильственного решения мировых проблем. Незадолго до своей гибели он по-прежнему утверждает: "Единственным достойным путем развития человечества является путь социалистической революции"[5]. Да, до конца своих дней он был в плену Идеи. Но этот плен был его свободой… Он сам выбрал эту дорогу.