Троцкий. Мифы и личность

В 1912—1913 годах Раковский, Парвус и Троцкий, лица с обширными международными связями, оказались одновременно в регионе, который не только был театром военных действий в ходе двух балканских войн 1912—1913 годов, но и местом, где сплелись военно-политические интересы ведущих стран мира. Россия ставила задачу укрепить свое влияние на Балканах и овладеть, наконец, черноморскими проливами. Этому стремлению России противостояли интересы Австро-Венгрии, желавшей закрепиться на Балканах, и Германии, планировавшей развернуть свою экспансию на Ближний Восток через Турцию. Однако Великобритания и Франция также претендовали на сферы влияния в этом регионе и на контроль над стратегически важными коммуникациями между Черным и Средиземным морями, между Европой и Азией. Эти противоречия не могли не вызвать острого конфликта, который перерос в мировую войну.

Как известно, Первая мировая война была спровоцирована убийством австрийского эрцгерцога Фердинанда в боснийском Сараево, осуществленном членом сербской подпольной террористической организации Гаврилой Принципом. Очевидно, что задолго до начала мировой войны в этом регионе развертывалась тайная подготовка заговора против мира, и, вероятно, активность Парвуса и его друзей была связана с этим заговором.

ГРАЖДАНИН МИРА

За исключением лиц, посвященных в тайные заговоры, мало кто в мире ожидал мировой войны и крушения привычного порядка вещей, в результате которого многие великие мира сего сойдут со сцены, а незаметные политические фигуры станут ведущими. В июне 1914 года в журнале «Просвещение» Ленин писал: «Пусть забавляется Троцкий… пусть играют впередовцы и троцкисты игру в «державы», «течения», соглашающиеся друг с другом! Это одна ребяческая забава людей, которые хотят важными словами прикрыть беспросветную пустоту и бессодержательность своих «группок». Претензии Троцкого выглядели ребяческими забавами даже с точки зрения революционеров, не веривших в прочность существовавшего строя.

Но если для Ленина амбиции Троцкого казались абсурдными, то они тем более показались бы таковыми людям, которые и не помышляли о радикальных общественных преобразованиях. Какие бы изменения ни совершались в мире, многие формы традиционного общественного устройства не менялись целые века, оберегая привилегии древних родов. Монархический строй и сопутствующие ему многие институты и обычаи феодального общества уцелели к началу XX века почти во всех странах Восточного полушария, несмотря на значительные уступки ветрам перемен.

Казалось, что съезд королевских особ в Лондоне в мае 1910 года по случаю кончины Эдуарда VIII демонстрировал незыблемость старого порядка. Самодержец всея Руси Николай II и кайзер Вильгельм, австрийский эрцгерцог Фердинанд и бельгийский король Альберт, князь Юсуф, наследник султана Османской империи, и черногорский князь Данило, поразительно напоминавший не только по имени героя «Веселой вдовы», гарцевали перед толпами лондонской публики вслед за траурным катафалком. Пятьдесят императорских и королевских высочеств, пять наследников, семь королев, а также небольшая группа особых послов от республиканских стран торжественно следовали за гробом английского короля, являвшего собой образец аристократизма. Историк Барбара Тачман в своей книге, посвященной началу Первой мировой войны, писала: «Все вместе они представляли семьдесят наций в этом величайшем собрании королевских и дворянских титулов, которое когда-либо собиралось в одном месте. Такое собрание было уникальным и последним. Приглушенный звук колокола Биг Бена пробил девять часов, когда кортеж покинул территорию дворца, но на часах истории был заход солнца, и солнце старого мира опускалось в гаснущем блеске, который больше никогда не было суждено увидеть».

Кто мог бы предвидеть, что через четыре года жизнь юного эрцгерцога оборвут пули, выпущенные сербским террористом, и выстрелы Гаврилы Принципа разведут участников блестящей кавалькады по разные стороны линий фронтов, которые траншеями и артиллерийским огнем, грудами развалин и трупов рассекут Европу? Вряд ли король Альберт, гарцевавший рядом с эрцгерцогом, мог ожидать, что вскоре ему будет суждено покинуть родину и на четыре года превратиться в изгнанника. Кто мог предположить, что всего через десяток с лишним лет газеты мира обойдет фотография, присланная из голландского городка Дорн, где будет изображен некогда всесильный кайзер, занятый пилкой дров для своего скромного жилья, что через тридцать лет бывший ефрейтор его армии Адольф Гитлер прикажет убрать почетный караул, выставленный у дома императора после германской оккупации Голландии в 1940 году? Новый король Англии Георг V не мог догадываться, что его сын, став королем Георгом VI, будет просить через своего премьер-министра Черчилля аудиенции у сына сапожника Джугашвили, на что получит снисходительный ответ: «В моем плане не предусматривалась встреча с королем… Однако если Вы считаете нужным, чтобы я имел такую встречу, то я не имею возражений против Вашего плана».