Троцкий. Мифы и личность

Выражая активную неприязнь «тенденциям национально-деревенской ограниченности», Троцкий сочувствовал Зиновьеву и Каменеву на XIV съезде. Однако он не спешил присоединиться к «новой оппозиции». Объясняя его поведение, Дейчер утверждал, что съезд ждал, чью сторону примет Троцкий: «Глаза новых соперников были направлены на Троцкого, и они думали о том, чью сторону он примет, и ожидали с затаенным дыханием его слова. Однако в течение двух недель работы съезда Троцкий хранил молчание».

В молчании Троцкого был практический расчет. Увидев разгром Зиновьева, Каменева и их сторонников на съезде, Троцкий не спешил идти на помощь своим недавним врагам. Разгром ленинградской «новой оппозиции» на XIV съезде Троцкий расценил как победу «национально-крестьянских» сил. При этом, несмотря на то что съезд продемонстрировал явное укрепление позиций Сталина, Троцкий по-прежнему считал, что наибольшую опасность для него представляют Бухарин и его «школа». В заметках Троцкого, посвященных разбору разногласий на съезде, несколько раз упомянут Бухарин, а Сталин – ни разу. Впрочем, итоги выборов в политбюро могли убедить Троцкого в том, что в конечном счете победит Бухарин. Вплоть до 1928 года Троцкий, как и многие другие, считал вновь избранного члена политбюро М.И. Калинина сторонником Н.И. Бухарина. Несмотря на старые «царицынские связи» со Сталиным к «правым» относили и К.Е. Ворошилова. Троцкий считал, что назначение Ворошилова на пост Председателя Реввоенсовета и наркомвоенмора вместо Фрунзе, скончавшегося 31 октября 1925 года во время хирургической операции, могло существенно упрочить позиции сторонников Бухарина в армии. Троцкий настолько был убежден в «правых» взглядах Ворошилова, что позже, в октябре 1928 года, полагал, что он или Буденный смогут закончить контрреволюционное перерождение общества, совершив бонапартистский переворот в стиле 18 брюмера.

«Правым» считался также новый кандидат в члены политбюро Г.И. Петровский, а другой новый кандидат– Н.А. Угланов впоследствии был на самом деле объявлен видным лидером «правых» в Москве. Лишь новый член политбюро В.М. Молотов мог считаться сторонником И.В. Сталина.

Расстановка сил в руководстве вынуждала Троцкого искать поддержки у победителей. Троцкий, который давно не поддерживал отношений с Бухариным, возобновил их. В январе – марте 1926 года между Троцким и Бухариным велась активная переписка. Как отмечает С. Коэн, «Бухарин убеждал Троцкого пересмотреть «большие социальные вопросы» революции». Троцкий пытался показать Бухарину опасность углубления разногласий между Москвой (где тот играл ведущую роль) и Ленинградом (главной опорой Зиновьева).

4 марта Троцкий направил Бухарину письмо, в котором он жаловался на руководителя Московской парторганизации Н.А. Угланова: «Вы знаете, конечно, что Угланов ведет против меня в Москве закулисную войну, со всеми видами военных хитростей и инсинуаций, которые мне не хочется здесь уточнять. С помощью интриг, часто недостойных и оскорбительных для организации, мне мешают выступать перед рабочими коллективами. Одновременно среди рабочих распускают слухи, что я читаю лекции для буржуазии и отказываюсь говорить с рабочими».

Троцкий также утверждал, что в рабочих коллективах, перед которыми ему мешали выступать, велась антисемитская агитация. Он писал: «Члены коммунистической партии боятся сообщить партийным органам о черносотенной агитации, думая, что они, а не черносотенцы, будут обвинены в антисемитизме и уволены. Вы скажете: это преувеличение… Мыслимое ли это дело, чтобы в нашей партии, в Москве, в рабочих коллективах, безнаказанно велась злостная антисемитская и одновременно клеветническая пропаганда, чтобы честные рабочие боялись под угрозой увольнения задавать вопросы, проверять или опровергать бессмысленные слухи?»

У Троцкого были известные основания для таких заявлений. В руководстве страны стала известна копия протокола заседания кандидатской группы ВКП(б) поселка Сохондо Читинского округа, в котором член группы Иван Русак так объяснял суть внутрипартийной борьбы: «Троцкий давно начал вести раскольническую политику. Троцкий не может быть коммунистом, сама его национальность указывает, что ему нужна спекуляция. Зиновьев одно время, я помню, Троцкого осаживал на пленуме, но, видно, Зиновьев с Троцким покумились. Они ошиблись в русском духе, за этими нэпачами русский рабочий и крестьянин не пойдет».