Троцкий. Мифы и личность

Необходимость укрепления экономики страны и ее оборонного потенциала вновь была продемонстрирована в 1927 году, когда международная обстановка обострилась и встал вопрос о возможности новой интервенции против СССР. Сигналом к разговорам о новой войне стала грозная нота английского министра иностранных дел О. Чемберлена в адрес СССР от 23 февраля 1927 года. В любом политическом выступлении этих дней звучала международная тема. Видимо, не случайно писатели И. Ильф и Е. Петров, описывая открытие трамвайной линии 1 мая 1927 года в Старгороде, изобразили, как председатель Старкомхоза Гаврилин в своем выступлении на митинге по случаю этого события сбился на рассказ о международном положении СССР и никак не мог остановиться, пока не высказал все, что он знал про Чемберлена, Муссолини и правящие круги Румынии.

Не удивительно, что 9 мая 1927 года Г.Е. Зиновьев, выступая в Колонном зале Дома союзов на собрании по случаю 15-летия «Правды», перешел на международную тематику. Однако его многочисленные слушатели (а речь Зиновьева транслировалась по радио) были удивлены острой критикой, с которой оратор обрушился на внешнюю политику СССР в Англии и деятельность Коминтерна в Китае. В отличие от Гаврилина, Зиновьев не случайно сбился на международную тематику.

Еще до выступления Зиновьева Троцкий, находившийся на отдыхе в Гаграх, направил в марте и апреле в политбюро целый ряд записок, в которых критиковалась тогдашняя политика СССР и Коминтерна в Англии и Китае. Аналогичная критика содержалась и в записках Зиновьева, направленных им в политбюро и президиум ЦКК в апреле 1927 года.

Грандиозная забастовка в сердце крупнейшей Британской империи и развитие революционного движения в Китае – самой многочисленной стране мира, являлись для Троцкого мощным аргументом в пользу скорого начала мировой революции. Происходившие события позволяли ему подчеркивать зависимость событий в СССР от мировых процессов. В своем проекте резолюции по хозяйственному вопросу к XV партконференции он писал: «Ни на одну минуту партия не должна забывать о том, что хозяйство СССР может развиваться только как часть мирового хозяйства… Зависимость хозяйства СССР от мирового хозяйства… должна будет в дальнейшем не ослабевать, а возрастать». Этот довод служил Троцкому для борьбы против теории построения социализма в одной стране. В своей записке «Теория социализма в отдельной стране» он доказывал необходимость того, чтобы «не только теоретическая несостоятельность, но и политическая опасность теории социализма в одной стране должны быть поняты и оценены не только ВКП, но и Коминтерном в целом».

В то же время поражение всеобщей стачки, объявленной Генеральным советом тред-юнионов Великобритании, и переворот, совершенный Чан Кайши и сопровождавшийся массовыми расправами с коммунистами, означали для Троцкого и его союзников провал политики Советского правительства и Коминтерна. Троцкий объявил себя и своих сторонников «левым крылом» международного рабочего движения и провозгласил намерение «всеми силами вести внутри Коминтерна борьбу за изменение… грубо оппортунистической политики». Он открыто бросал вызов линии «Сталина, против опасности, о которой предупреждал Ленин». Троцкий выражал уверенность, что «линия будет исправлена» и «революционный большевизм победит».

Политбюро не реагировало на записки Троцкого и Зиновьева, но попытка Зиновьева обратиться по радио к широкой аудитории была тут же встречена сокрушительными контратаками. 10 мая бюро Московского комитета ВКП(б) и 11 мая бюро Ленинградского комитета ВКП(б) охарактеризовали выступление Зиновьева как «величайшее преступление перед партией, нарушающее обещание прекратить фракционную борьбу, данное Зиновьевым и другими лидерами в заявлении от 16 октября 1926 года, как неслыханное нарушение партийной дисциплины». Московское и Ленинградское бюро просили ЦК и ЦКК ВКП(б) привлечь Зиновьева к партийной ответственности. 12 мая ЦК ВКП(б) объявил выступление Зиновьева «дезорганизаторским» и передал его дело в ЦКК ВКП(б). В ответ лидеры оппозиции направили заявление в Центральный Комитет ВКП(б), подписанное 25 мая 83 членами партии. Для своего нового политического наступления на руководство партии оппозиционеры создали очередной блок из участников уже разбитых фракций и группировок. Еще в декабре 1925 года, выступая на съезде партии, Сталин заметил по поводу склонности к созданию блоков одного из лидеров оппозиции Лашевича, который, хотя «с апломбом выступал против комбинаторской политики, сам оказался в числе комбинаторов… Что ж, Бог с ним». Сталин высмеивал тех, кто «собирались и всякие комбинации строили насчет органов ЦК. Что же, это их дело, пусть комбинируют». (Видимо, в то время слова «комбинатор» и «комбинации» использовались главным образом как синонимы слов «мошенник» и «мошенничество». Именно в это время был написан роман «Двенадцать стульев», в котором описаны похождения великого комбинатора Остапа Бендера в 1927 году.)