Троцкий. Мифы и личность

Через год Ленин лично познакомился с ним, когда поселился в Швабинге, пригороде Мюнхена, где в это время жил Парвус. 3. Земан и В. Шарлау имеют основание писать, что «первые пять лет нашего столетия квартира Гельфанда в Швабинге была настоящим центром русской эмиграции… На своей квартире в Швабинге Гельфанд оборудовал нелегальную типографию с современным печатным станком, имевшим специальное устройство, которое позволяло мгновенно рассыпать набор, – это была мера предосторожности против возможных налетов полиции. На этом станке было отпечатано восемь номеров «Искры».

Роль, которую Парвус играл в деятельности «Искры» и в связях российских социал-демократов с германскими, заставляла руководство РСДРП прислушиваться к его советам и просьбам. И если он обратился бы с просьбой о помощи тем или иным выходцам из России, то вряд ли руководство РСДРП отказало бы ему в этом. Если допустить, что, узнав о побеге своего сына из Сибири, Давид Бронштейн попросил своего коллегу по зерноторговле Лазаря Гельфанда, чтобы тот через своего сына помог Лейбе бежать из России и устроить его за границей, то Парвус мог бы удовлетворить эту просьбу с помощью своих друзей в РСДРП. Не исключено, что при этом обратились к Ленину, потому что он имел связи с Одесской партийной организацией через своего брата Дмитрия, который находился в это время в Одессе по поручению руководства РСДРП. (О тесных связях Ленина с Одессой свидетельствовало и то обстоятельство, что на II съезде РСДРП он представлял одесских социал-демократов, хотя сам ни разу не бывал в этом городе.) Возможно, что все было так и именно этим объяснялись повышенное внимание к Троцкому в Самаре со стороны Кржижановского, а затем неожиданный вызов Троцкого в Лондон.

Это предположение можно отвергнуть, заявив: «Даже если бы Давид Бронштейн обратился за помощью к Гельфандам, то он ничего бы не достиг. Израиль Гельфанд давно покинул Одессу и уже не имел ничего общего с одесскими зерноторговцами». Однако дальнейшая судьба Израиля Гельфанда свидетельствовала о том, что он никогда не порывал связей с миром зернопромышленников. Хотя Гельфанд-Парвус посвятил значительную часть своей жизни социал-демократическому движению Германии и России, он в конечном счете вернулся к занятию своего родителя. «Когда он поставил себе целью стать богатым человеком, – писали биографы Гельфанда-Парвуса 3. Земан и В. Шарлау, – он избрал для себя тот же путь, что и одесские купцы: торговля зерном на побережье Черного моря стала фундаментом его финансового успеха». Начиная с 1911 года Парвус активно занялся оптовой торговлей зерном, а вскоре превратился в одного из богатейших зерноторговцев Европы.

Почему же коммерсант по происхождению и склонностям посвятил значительную часть своей жизни деятельности в социал-демократическом движении? Многие историки, рассказывая о Парвусе, постоянно именуют его «авантюристом», и это предполагает, что для него главным была страсть к рискованным приключениям. Но почему бы не предположить, что, временно отказавшись от коммерции, Израиль Гельфанд выполнял волю своих родных, близких или людей из круга своего отца, направивших его в ряды социал-демократического движения с целью сбора ценной информации и оказания влияния на ее деятельность?

В сложной политической обстановке конца XIX – начала XX вв., когда во всех странах ждали начала мировых и локальных войн, мировых и национальных революций, чрезвычайно активизировалась тайная охота за конфиденциальной информацией. Одновременно умножились действия государственных и других организаций, стремившихся повлиять на подготовку и развитие будущих глобальных и локальных конфликтов.

Одним из важнейших объектов внимания являлось социал-демократическое движение. В конце XIX века мировая социал-демократия представляла собой быстро развивавшуюся силу, стремившуюся перестроить мир на принципиально новой социалистической основе. Те немногие социалисты и социал-демократы, вроде Мильерана или Бернштейна, которые говорили о сотрудничестве с капиталом или на практике осуществляли такое сотрудничество, беспощадно осуждались остальными товарищами по партии. Полиции всех стран мира засылали своих агентов в ряды социал-демократов, чтобы узнать все о намерениях и попытаться направлять их деятельность в нужном для властей направлении. В России в это время была предпринята попытка взять под контроль полиции рабочее движение (так называемая зубатовщина).