Тру (ЛП)

— Мне давали препарат для разведения. Я страдал от невыносимой агонии, он сводил меня с ума. У меня нет воспоминаний о том, что со мной делали, или не ранил ли я кого-нибудь. Наверняка с тобой было точно так же. Самцы могли взять тебя в беспамятстве. — Его голос стал глубже. — Я выясню это, даже если придётся поговорить с каждым самцом из Дреквуда.

Кровь отхлынула от её лица, когда она сознательно вспомнила тот ужас, на которые Поланитис заставил её пойти и визиты к доктору Брэску. Она никогда не забудет, как её привязывали к каталке или как делали уколы. Боль, унижение и ужас преследовали её не одну ночь. Она видела кошмары, будто возвращается в эту комнату, кричит, пока её тело корчится от невыносимой боли.

— Джини?

Она закрыла глаза, внутренне сосредоточившись.　

— Я вполне уверена, что поняла бы, если бы это произошло. Я имею в виду, у меня каждый мускул ныл от постоянной беготни, и на запястьях и лодыжках были синяки от удерживающих ремней, но ничего не указывало на сексуальное насилие. — Она взглянула на Тру. — В комнате присутствовали только Поланитис и Брэск. Не думаю, что я теряла сознание. Если бы они делали со мной что-то ещё, я бы узнала. Кажется, их больше интересовало, как ослабить действие препарата, чтобы получить нужный им эффект. Предполагаю, что они пытались сделать его менее болезненным, но вызывающим физические симптомы… — Она замолчала, покраснев. — Чтобы у женщины появилось чрезмерная жажда заниматься сексом. Правильная пропорция должна была вызывать безумное желание, но не причинять вреда здоровью. Сначала это было ужасно, но постепенно становилось менее болезненным. По мере того как проходили тесты у меня сохранялось всё больше воспоминаний о том что со мной делали.

— У тебя нет наших способностей, чтобы обнаружить на себе мужской запах.

Она закусила губу, пытаясь придумать как деликатно и без смущения объяснить, откуда она знала. Джини решила просто сказать всё откровенно.　

— Я принимала душ после тестов. Была вся в поту. У меня не было интимной связи.

— Ты не можешь знать, не произошло ли это в самом начале.

Её щёки потеплели, и Джини опустила взгляд на его шею.

— Я не согласна. Я не встречалась ни с кем больше года, и уверена, что поняла бы, если бы меня изнасиловали. У меня ничего не болело там.

— Они могли быть нежными.

Тошнота поднялась только от одной мысли, но это полностью противоречило всему, что она знала о своём старом боссе.

— Дин Поланитис не знает, что означает это слово. Он жестокий ублюдок, который радовался, приводя в ужас и унижая всех вокруг. Если бы они планировали моё изнасилование — он бы мне сказал. И не стал бы делать этого пока я в отключке. Для него такое было бы слишком гуманно.

— Он предложил тебя мне.

Шок продолжал нарастать.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Он сказал, что я смогу взять тебя, если не наврежу никому из охраны. Похоже, он был обеспокоен, что наем новых сотрудников может привлечь к деятельности Дреквуда не нужное внимание.

Джини изумлённо уставилась на него. На ум не приходило ни единого слова. Дин Поланитис был подлым, мерзким, но предлагать кому-то секс с ней — это превосходило все возможные масштабы зла, на которое, она думала, он способен. Неожиданным было уже то, что он не изводил её угрозами. Они ненавидели друг друга.

— Я отказался.

Она опустила взгляд на его грудь, позволяя информации усвоиться. Её ответ прозвучал тихо.

— Ты не был жестоким, никогда.

Он прочистил горло.

— Кажется, этот агент обманул тебя, убедив, что действительно работает на ОНВ. Такого человека, связанного с нами, не существует. Я получил информацию, пока ты спала, за информацию о местонахождении Дреквуда и Корнас было заплачено.

В груди Джини после услышанного появилось болезненное чувство из-за предательства и обманутых надежд, из-за того, что все, что она делала, было использовано, чтобы ограбить ОНВ. Она всматривалась в лицо Тру.

— Ты уверен?

— Мы уверены. — Выпрямившись в кресле, он взял сотовый с тумбочки. Повернул к ней экраном. — Видишь? Мы заплатили миллион долларов за место, где находится Дреквуд, и полтора — за Корнас. Этот так называемый агент прикарманил деньги. Мы анонимно получили образцы крови, волос, слюны, ногтей, которые протестировали. Оказалось, что все они принадлежат Видам, не зарегистрированным в нашей базе данных. Каждый освобождённый сдавал образцы, которые проверялись, для сравнения.

— Зачем их сравнивать?

Он колебался, прежде чем ответить.

— Некоторые Виды хотят обрести семью. Мы находим тех, у кого одинаковые биологические маркеры. Также это помогает определить, реальны ли сведения или нет. Мы исследуем образцы, чтобы узнать, принадлежат ли они Видам, и образцы ли это тех, кого мы уже освободили. Многие люди лгут, утверждая, что знают, где держат Видов, и надеются получить деньги. Если информация подтверждается — мы платим.

— Я убью Брайса. — Джини пришла в ярость. — Сукин сын.

— Некоторые верят, что ты знала о его действиях.

Это было как будто словесная пощечина, и причиняло боль.

— Не знала.