Труба

— И женщина не противится, отдаваясь во власть воде. Она так долго лежала без движения и теперь готова начать ту жизнь, которую подарит ей вода. Немного в стороне мужчина тоже приподнимается водой.

И Анна подробно рассказывает, как потоки медленно сближают их обоих.

— Вода открывает им глаза. Вот уже они могут видеть друг друга, но еще не видят. Они кружатся в водовороте, не касаясь один другого. — Анна повернула голову, ее глаза были закрыты. — И вот их взгляды встречаются. В них вспыхивает фосфорический огонек. Они улыбаются… Они протягивают друг другу руки…

Джулия оторвалась от вышивания и пристально посмотрела на сестру:

— Хватит!

— Поток заставляет их коснуться друг друга, поток соединяет их. О, это самое совершенство любви — два тела, покачиваемые водой, очищающей, освежающей. Это совсем безгрешная любовь…

— Анна! Прекрати сейчас же!

— Ну, что ты! — обернулась к ней Анна. — Они же не думают ни о чем, правда? Они глубоко внизу, и им нет до нас дела.

Положив одну руку на другую, она мягко перебирала ими. Свет уличного фонаря, падавший на ее руки, то и дело прерывался потоками дождя и создавал впечатление, что они действительно находились в подводном мире. Между тем, Анна продолжала, как бы в полусне.

— Он высокий и безмятежный, широко раскинул руки. — Она жестом показала, как высок и легок он был в воде. — А она — маленькая, спокойная и какая-то расслабленная. Они мертвы, им некуда спешить, и никто не может приказать им ничего. Их ничто не волнует, не заботит. Они спрятались от всего мира в своей трубе. Они касаются друг друга руками, губами, а когда их выносит на перекресток труб, встречный поток тесно соединяет их… Они плывут рука в руке, покачиваясь на поверхности, и кружатся в водоворотах, неожиданно их подхватывающих, — она провела руками по стеклу, забрызганному дождем. — Они плывут к морю, а позади тянутся трубы, трубы… они плывут под всеми улицами — Гриншоу, площадь Эдмунта, Вашингтон, Мотор-Сити, Океан-Сайд и, наконец, океан. Они проплывают под табачными лавками и пивными, под магазинами, театрами, железнодорожными станциями, под ногами у тысяч людей, которые даже не знают или не думают об этой трубе…

Голос Анны осекся. Она замолчала, потом спокойно продолжала:

— Но вот день проходит, гроза уносится прочь. Дождь кончается, сезон дождей позади, — она, казалось, была разочарована этим. — Вода убегает в океан, медленно опуская мужчину и женщину на пол трубы, — она опустила руки на колени, не отрывая глаз от них. — Вода уходит и забирает с собой ту жизнь, которую дала этим двоим. Они ложатся рядом, бок о бок. Где-то наверху восходит и заходит солнце, а у них вечная ночь. Они спят в блаженной тишине. До следующего дождя.

Ее руки лежали на коленях ладонями вверх.

— Красивый мужчина, красивая женщина… — пробормотала она, наклонив голову и зажмурив глаза. Внезапно Анна выпрямилась и посмотрела на сестру.

— Ты знаешь, кто это? — горько улыбнулась она.

— Джулия не ответила, она с ужасом смотрела на сестру, бледная, с трясущимися губами.

— Мужчина — это Френк, вот кто! А женщина — это я! — почти выкрикнула Анна.

— Анна! Что ты…

— Да, Френк там!

— Но Френк пропал несколько лет назад, и уж, конечно, он не там, Анна!

— Он, наверное, очень одинокий человек, который никогда, нигде не путешествовал.

— Откуда ты знаешь?

— Он так похож на человека, который никогда не путешествовал, но очень бы хотел этого. Это видно по его глазам.

— Так ты знаешь, как он выглядит?

— Да, очень больной, очень красивый. Знаешь, как болезнь делает человека красивым? Она подчеркивает тончайшие черты его лица.

— И он умер?

— Да! Пять лет назад, — Анна говорила медленно и распевно, опуская и поднимая ресницы и в такт со словами. Казалось, она собирается рассказать длинную, одной ей известную историю, начав ее медленно, а затем все быстрее и быстрее, пока не достигнет кульминации с широко раскрытыми глазами и дрожащими губами. Но сейчас было медленное начало, хотя в ее голосе слышались приглушенные нервные нотки.

— Пять лет назад этот человек шел по улице. Он знал, что ему еще много дней придется ходить по той же самой улице. Он подошел к крышке люка, похожей на железную вафлю, заглянул туда и услышал, как внизу, под его ногами, шумит подземная река, как она несется прямо к морю. — Анна вытянула руку вперед. — Он медленно наклонился, отодвинул крышку люка и увидел несущийся поток и металлические ступеньки, уходящие в него. Тогда он подумал о ком-то, кого он очень хотел любить, но не мог. И пошел вниз по ступенькам, пока не скрылся совсем…

— А как насчет нее? — спросила Джулия, перекусывая нитку. — Когда она умерла?