Трубачи. Повесть о воинах 276-й трубопроводной бригады

Дальше без происшествий колонна добралась до Кабула – столицы республики Афганистан. Сам город был не большой, центральная дорога разделяла его на две части. Штаб 40-й армии находился неподалеку от дворца Амина, которого свергли в апреле 1978 года. Меня высадили на дороге, ведущей к штабу 40-й армии, пришлось часть пути преодолеть пешком. На КПП я предъявил требование об откомандировании меня в отдел кадров и получил пропуск. В здании на втором этаже без труда нашел нужный мне кабинет, постучался, спросил разрешение войти и, приложив руку к головному убору, сообщил о цели моего прибытия. Подполковник, выслушав меня предложил присесть взял мои документы и открыл большую 96-ти листовую тетрадь формата А4. Полистал, нашел мою фамилию, спросил: «Где хотите служить дальше?». Я ответил: «В анкете, которую заполнял при убытии в Афганистан, указывал Белорусский Военный округ (БВО), вторым Киевский Военный округ (КВО)». Подполковник ухмыльнулся: «Тут у меня написано прямо наоборот, сначала КВО, потом БВО. Что будем делать? Если для тебя принципиально, то надо 2–3 дня подождать, начальник в командировке. Без него не смогу решить. Если согласен, то сейчас выпишу направление для прохождения дальнейшей службы в КВО и проездные к месту службы». Долго думать я не стал, какая разница, Киевский округ может быть и не плохо и даже хорошо, значит, судьба. Сказал: «Товарищ подполковник, выписывайте в КВО, я согласен». «Ну вот и ладно, подожди минут двадцать, чтобы мне оформить документы. Тебе недели хватит добраться до Киева?». Я ответил: «Разрешите хотя бы дней 10, домой в Куйбышев к родителям заехать на два дня, волнуются ведь». Подполковник сказал: «Ладно, отпускные и проездные подготовлю, надеюсь, никто не будет возражать». Как и обещал подполковник, направление для дальнейшего прохождения службы в КВО и проездные были готовы через двадцать минут. Теперь нужно было на пересылочный пункт, зарегистрироваться и ждать ближайший рейс до Ташкента.

Через пересылочный пункт Кабула прошла большая часть военнослужащих ОКСВА. Сборно-щитовое модульное одноэтажное здание состояло из нескольких помещений. Еще весной мне пришлось здесь останавливаться в палатке на 20 коек, теперь в спальных помещениях находилось по 30–40 коек в каждом. Все кровати были застелены байковыми одеялами с простынями и подушками, у каждой кровати стояла тумбочка. В одном спальном помещении на кроватях сидело несколько человек, которые что-то бурно обсуждали, в другом не было никого, его то я и выбрал. Мне приглянулось место в углу, не долго раздумывая, я снял китель и ботинки, чемодан положил под кровать, не раздеваясь, лег поверх одеяла и почти мгновенно уснул.

Спал я, наверное, недолго, и когда проснулся в помещении уже горел свет, а напротив меня на кровати сидел майор и разбирал свой чемодан. Он тоже был одет в повседневную форму и явно нервничал. Увидев, что я проснулся, майор как-то странно улыбнулся и просил не помешал ли мне спать. Если даже и помешал, что теперь, не в санатории. Я перевернулся на левый бок и стал наблюдать за майором, делать все равно было нечего. Ему явно хотелось поговорить, его интересовало все, что происходило в Афганистане, так как он только сегодня прилетел из Союза. По специальности майор был медицинским работником и получил направление на Юго-Запад Афганистана в Газни. Вечер длинный, почему бы и не поговорить, я рассказал ему из своего опыта службы, что тут и как, что можно и чего лучше не делать. На месте майора я точно так же задавал бы вопросы и слушал, не перебивая. Нашу мирную беседу неожиданно прервали два выстрела, прозвучавшие совсем рядом. Майор побелел и с открытым ртом стал показывать на стену. Лежа в горизонтальном положении на кровати, я не сразу увидел отверстие от пули в полуметре выше от меня и в метре от майора. Если бы майор сидел в середине кровати, а не с краю, облокотившись на спинку кровати, пуля бы попала в него.

Через несколько минут к майору вернулся дар речи: «Что это было?». Что ответить – стреляли, вероятно, в соседней комнате, они ведь не знали, что мы за стенкой безобидно беседуем. Так бывало, что от случайного выстрела кто-то мог пострадать или погибнуть, разбирайся потом. Майор спросил: «Ты из-за этого лежишь на кровати?». Я ответил, что в том числе из-за этого – пересылочный пункт, всякое бывает. Майор переложил подушку к спинке кровати, у которой сидел, и тоже лег. Дальше продолжать беседу ему не хотелось. В этот вечер больше не стреляли, и до утра других происшествий тоже не было.