Трубка Шерлока Холмса

В этот самый момент на площадке раздались тяжелые шаги и инспектор Нидем спустился по лестнице в сопровождении сержанта. Неожиданное появление Перрота явно привело в восторг высокого сутулого инспектора с обвислыми усами, придававшими ему несколько унылый вид.

– Так, так! – сказал он. – Вот это сюрприз, мистер Перрот. Значит, вы решили вернуться и держать за все ответ? Очень разумно с вашей стороны, сэр. Насколько я понимаю, вы сделали это по совету мистера Холмса? Я слышал о вас, сэр. Вас высоко ценят в полиции, и ваша репутация известна даже в Камберуэлл-Грине. Я полагаю, мистер Перрот теперь ваш клиент? Впрочем, это ему не особенно поможет, так как я намерен арестовать его здесь и сейчас и отослать в полицейский участок в сопровождении сержанта Буллифонта. Правда, понятия не имею, где сержант найдет кэб среди ночи.

– Вы можете воспользоваться нашим, инспектор, – небрежно произнес Холмс. – Поскольку я предполагал, что вы пожелаете арестовать моего клиента, то велел кэбмену подождать у ворот.

Инспектор и сержант обменялись взглядами, удивленные хладнокровным поведением моего друга. Они с любопытством наблюдали, как Холмс пожимает руку растерянному Перроту и говорит ему пару фраз в утешение.

– Наберитесь мужества, мистер Перрот, – посоветовал мой друг. – Я совершенно уверен, что это абсурдное обвинение скоро будет с вас снято.

Эти слова вряд ли убедили несчастного Перрота. Когда сержант Буллифонт надел на него наручники и увел к поджидавшему нас кэбу, он бросил через плечо последний отчаянный взгляд на Холмса.

Когда за ними закрылась парадная дверь, инспектор Нидем произнес шутливым тоном:

– «Абсурдное обвинение», мистер Холмс? Боюсь, вам не известны улики против вашего клиента.

– Да, это так, – согласился Холмс. – Может быть, инспектор, вы будете столь любезны сообщить мне все факты? Я полагаю, вы собрали какие-то сведения и обвинение против мистера Перрота основано не только на предположениях или косвенных уликах?

– Если вам нужны факты, я могу сообщить их великое множество, – ответил Нидем и начал перечислять, загибая пальцы: – Факт номер один: бокалы из-под шерри, из которых пили подозреваемый и его дядя, к счастью, не были вымыты вместе с остальной посудой после ужина. На дне одного из них я обнаружил беловатый осадок. Его еще нужно отдать на анализ, но я не сомневаюсь, что это яд, вероятно мышьяк.

– Я склонен с вами согласиться, – кивнул Холмс. – В таких делах, как это, где замешано завещание, мышьяк часто используется как орудие убийства. В восемнадцатом веке его так широко применяли во Франции, чтобы избавиться от нежелательных наследников и завещателей, что он получил название poudre de succession – «наследственный порошок». Впрочем, тест Райнша[46] покажет, мышьяк ли это.

– Кажется, вы сведущи в ядах, мистер Холмс.

Отношение инспектора Нидема изменилось: он смотрел на Холмса уже не с легкой насмешкой, а с уважением.

– О, я всего лишь занимался этим предметом по-любительски[47], – скромно сказал Холмс. – Но скажите, инспектор, как же так вышло, что бокалы из-под шерри не были вымыты, «к счастью»?

– Горничная не могла войти в кабинет, чтобы забрать их. Дверь была заперта.

– По чьему приказу?

– Мистера Раштона, как я понимаю. Он оставил на письменном столе какие-то важные бумаги. К тому же он не любил, когда кто-то из слуг, даже экономка мисс Батлер, заходил в эту комнату в его отсутствие. А теперь факт номер два, мистер Холмс. – При этих словах был загнут второй палец. – Другая возможность отравить мистера Раштона могла представиться только во время вечерней трапезы. Но никто – ни мисс Батлер, ужинавшая вместе с хозяином, ни кухарка и горничные, доевшие то, что осталось, – нисколько не пострадали. А если вы думаете, что кто-то подсыпал яд в графин с вином, то ошибаетесь! – В голосе инспектора Нидема звучало торжество, когда он предъявил эту козырную карту. – Мисс Батлер выпила за ужином бокал вина, а кухарка призналась, что отхлебнула глоток-другой. К тому же в графине нет никаких следов яда.

А если этого недостаточно, мистер Холмс, то вот вам факт номер три. Обыскав карманы пальто мистера Перрота, мой сержант нашел в них клочок бумаги. Она была измята, и к ней прилипли крупинки белого порошка. Я ни минуты не сомневаюсь, что анализ покажет: это мышьяк.

– Вот как… – пробормотал Холмс. – Но, делясь со мной сведениями, инспектор, вы упустили из виду один важный факт.

– Какой же?

– Последний и самый важный из всех. Мистер Перрот сам признал, что должен унаследовать значительную денежную сумму после смерти дяди.

Нидем явно опешил.

Надо сказать, я тоже. Улик против Перрота было вполне достаточно и без того, чтобы Холмс что-то добавлял, еще больше склоняя весы правосудия не в пользу нашего клиента.

– Ну вот! – воскликнул Нидем. – Это примитивное дело.

– Оно, определенно, кажется таким, – ответил Холмс. – Однако, с вашего разрешения, инспектор, я бы хотел осмотреть некоторые улики сам. Уверен, вы не хотите чинить мне препятствия в попытках оправдать моего клиента.