Трубка, скрипка и любовница (Елизавета Воронцова - император Петр III)

Не сказать, что Екатерину так уж сильно огорчила новая страсть мужа. Особенно сначала. Дело в том, что в это время она была чрезвычайно занята своим романом со Станиславом Понятовским, молодым и красивым графом, секретарем английского посольства, который с первого взгляда влюбился в великую княгиню Екатерину. Вскоре его ухаживания были жарко и щедро вознаграждены. Кстати сказать, именно с помощью своей любовницы Понятовский в будущем станет польским королем Станиславом-Августом II – и с ее же «помощью» лишится всех своих владений после разделов Речи Посполитой.

Но до этого еще предстояло жить да жить!

Роман Екатерины и Станислава-Августа сделался ведом великому князю. Однако тут и речи не зашло о супружеской ревности, ибо великий князь и княгиня, у каждого из которых рыльце было в пушку, заключили меж собой негласный договор: не мешать любовным похождениям друг друга. Если раньше оба старались скрывать свои связи, то теперь они вместе со своими «предметами» образовали некий «квартет» единомышленников. Они несколько раз ужинали вчетвером, ну а затем Петр уводил Воронцову к себе, говоря жене и ее любовнику:

– Ну, дети мои, я вам больше не нужен, я думаю!

Видимо, Петра с его страстью ко всему искривленному привлекало безусловное уродство этой ситуации.

Вообще он был человек странный, что и говорить. Как ребенок, который рос без присмотра и воспитания. Очень одинокий, болезненно подозрительный – и в то же время очень доверчивый. То злобно-пугающий – то безоглядно снисходительный и добрый. То видел опасность там, где ее нет и быть не может, то открывал душу жене. Жене, которая, между прочим, уже давно спала… нет, не только с другими мужчинами. Екатерина спала и видела русский престол…

Другое дело, что пока эти сны были, так сказать, безгрешны, словно грезы юной девы о недостижимом возлюбленном.

В чем выражалась та доверительность, которой Петр порою удостаивал великую княгиню? А вот в чем. Отношения с Елизаветой Воронцовой не всегда были безоблачны. Петру порою надоедала ее грубость. А может быть, и она давала ему отставку, ибо чего-чего, а уж лизоблюдства в ее натуре не было и в помине. Иногда рассорить любовников удавалось герцогине Курлянской, которая обожала совать во все свой довольно-таки крючковатый нос. Она вообще была сводня по призванию, устраивала и расстраивала браки фрейлин, ну и вернуть к себе великого князя она, конечно, хотела, вот и сеяла порою рознь между ним и его фавориткой.

И тогда Петр отправлялся на поиски приключений на стороне. Как-то раз он влюбился в графиню Теплову, племянницу знаменитых Разумовских. Готовясь к свиданию с ней, спросил совета жены, как убрать комнату, и показал, что, желая понравиться графине, он наполнил комнату шпагами, ружьями, гренадерскими перевязями, шапками, так что она имела вид уголка арсенала. Екатерина, согласная на все, чтобы только муж ее не оставил в этом «арсенале», быстренько одобрила его вкус и сбежала.

Надо полагать, графине Тепловой и «арсенал», и все прочее пришлось во вкусу, ибо она великим князем увлеклась. Однако Петр именно в это время пленился немецкой певичкой Леонорой и к Тепловой остыл. Тем паче что она сделалась навязчива. Лишенная возможности видеться с любовником летом, когда двор переехал в Ораниенбаум, она стала писать ему беспрестанно. Как-то раз возмущенный Петр ворвался к жене, потрясая листками:

– Вообразите, она пишет мне на целых четырех страницах и воображает, что я должен прочесть это и, больше того, – отвечать ей! Я, которому нужно идти на учение моего голштинского войска, потом обедать, потом стрелять, потом смотреть репетицию оперы и балет, который будут танцевать кадеты… Я ей велю прямо сказать, что у меня нет времени, и если она рассердится, я рассорюсь с ней до весны.

Тем дело с Тепловой и кончилось. Ну а потом Петра (уже в бытность его императором) отвлекали от Елизаветы Романовны и другие наложницы. В их числе была, скажем, семнадцатилетняя фрейлина Екатерина Чоглокова, застенчивая девушка, довольно хорошенькая, хотя и горбатая… Из дам с прямой спиной можно назвать Елену Степановну Куракину, вызвавшую у Петра короткую, но бурную страсть. Она была одна из первейших придворных щеголих: темноволосая и белолицая, живая, бойкая, остроумная красавица. Ей было двадцать семь лет, она была замужем, однако обладала более чем сомнительной репутацией. Ходили слухи, что всякого мужчину, который находится рядом с ней, можно считать либо ее бывшим, либо настоящим, либо будущим любовником. В числе прошлых уже побывали могущественный фельдмаршал Петр Шувалов и… его адъютант Григорий Орлов.