Труд во имя

Финансист представлялся куратором проекта – полномочным представителем Правительства России и лично «его величества» (после этого уточнения все готовы были тут же упасть в ноги) Владимира Путина. Не хватало ума уточнить тут же, что модернизация – детище второго крыла высшего российского тандема. Аркадий как блестящий аудитор наводил финансовый порядок в каждом из офисов. Все работники, включая дирекцию, переходили в статус волонтеров, а исполнительным директором назначался сам Аркадий. Исполнительный директор тут же менял юрисдикцию и банковский счет бизнес – инкубатора, дожидался второго шестидесяти процентного транша и делал ручкой.

По завершении оставалось сменить руководство головной фирмы ООО «Рузские Стимулирующие Лотереи», где генеральным директором до сих пор – какое упущение! – числился отец Аркадия – Серафим Михайлович Скрыпников. Аркадий, наконец, решился достигнуть той цифры собственного состояния, которую он уже давно декларировал как реальную. «Перед пацанами неудобно», – постоянно крутилось в его безумной, но холодной голове.

Дед Серафим был главой финансовых разбойников, грабивших государство под флагом звучных лозунгов первых лиц государств, которых, впрочем, сам и придумывал. Не он один, конечно – коллективное творчество. Под новыми знаменами можно разворовывать не только инновационные, но и нефтяные, газовые, дорожные, телекоммуникационные, лесные, земляные и другие бюджеты. Такие семьи и схемы не светятся, если только того не велит маркетинговая стратегия или нужда скорейшего выхода из тюрьмы. Или что – то еще. Билл Гейтс, Евгений Чичваркин, Михаил Ходорковский – все они дети достойных родителей, но никак не успешные бизнесмены. Максимум – хорошие маркетологи, но для пускания пыли в глаза общества, жаждущего «селф – мейд – мэнов» и «историй американских мечт», хватало и заурядных ораторских качеств. Плюс хорошее пиар – агентство и собственный преданный пиар – отдел. Достаточно присмотреться к биографиям их отцов и матерей, чтобы понять, кто был главным держателем прибылей и благоприобретателем.

Время проведения бюрократических процедур Аркадий коротал с очаровательными сотрудницами бизнес – инкубаторов, каждая из которых в единственном экземпляре была командирована из Москвы, из сердца проекта – «РосПиара». Распознать московских штучек было просто – они пахли и выглядели лучше всех. И должность у всех была одинаковая – супервайзер. К такому титулу и внешности не хватало только униформы и наручников. Агитация и перевербовка проводилась в ночное время, Аркадий готовил смертельный флеш – моб.

Из моего окна – грудь голая видна

Аркадий убил отца не ударом топора или выстрелом в живот. Он убил его красиво – женщиной, точнее женщинами. Об этом будут говорить долго и с придыханием и желать такой же смерти себе.

Серафим умер не от алкоголя и не от табака, как герой его любимого анекдота. Женщины – вот чем был лучше пожилого грузинского аксакала Серафим. Он еще мог. Не зря красавица – горничная Маша была приглашена после прохождения испытательного срока на круглосуточный режим работы и тройную ставку оплаты. Отпуск – один раз в два года. Маша ушла раньше, как будто знала, что старик блефует.

Жестокая и провокационная кознь Аркадия состояла в следующем. Все сотрудницы – супервайзерши были одновременно приглашены на демонстрацию за счет заведения (перелет туда – обратно, проживание, питание, гонорар в долларах наличными – кто откажется от таких выходных!). Демонстрировать предполагалось бюсты. Предварительно была осмотрена и пальпирована каждая кандидатура, результаты превзошли ожидания.

Ровно в 21.00 Аркадий позвонил отцу и предложил посмотреть в окно.

На Патриаршем в свете фар стояло пять красавиц с огололенными топами. В руках они держали плакат с надписью: «Серафим – выходи!»

Адресат схватился за сердце, присел у окна. Хотел сказать «спасибо» Аркадию, но трубка упала на пол. Дед встряхнул седой шевелюрой, дотянулся до стакана с вином, допил его до дна, открыл окно и крикнул код подъезда. Через минуту все пять красавиц оказались в апартаментах Серафима Михайловича, но кроме бюста у всех были обнажены и нижняя часть тела: кружевные чулки, чулки в сеточку – крупную и мелкую, чулки с со страусиными перьями, черные и белые. И никаких трусиков.

Серафим умер от разрыва сердца. Смерть констатировала горничная Мария, которую и привлекли как единственную подозреваемую и основную свидетельницу, оставшуюся в живых. Ее нашли с больной от клофелина головой и стертой памятью. Единственный вопрос, на который она смогла ответить: «Сколько было обольстительниц?» – «Со мной – кажется, шесть».