Трудиться. Учиться. Влюбиться?..

— Дел? — растерялся Ян. — Да никуда, собственно. Сегодня во внутреннем дворе видел у конюшни. А что?

— Ничего. Интересно просто, — честно призналась я.

— А можно теперь я задам вопрос?

— Ну… наверное.

— Может быть, снова перейдем на «ты»? И давай без этих официальных обращений вроде «господина» и «наставника». Ей-богу, я чувствую себя полным идиотом.

— Если тебе так удобней… — неуверенно протянула я.

— Не на людях, конечно. Субординацию нужно соблюдать, а то вдвоем от директора по шее получим. Да и слухи всякие пойдут…

— А зачем ты вообще сюда приехал?

— Пригласили поработать: у вас тут, говорят, толковые наставники в дефиците… И еще, пожалуйста, давай забудем все, что между нами произошло, и будем просто хорошими друзьями? Честное слово, я не хочу, чтобы ты бегала от меня как от заморской чуды-юды.

Друзьями, значит. Ага, закадычными. Вот он и расставил все точки над «i». Спасибо и на этом.

— Хорошо! — бодро соврала я. — Ну давай, учи меня, что ли. А то уже мозги зудят от неудовлетворенной тяги к знаниям.

Он и научил. Да так, что в комнату я приползла на последнем издыхании и даже позволила себе немного поспать, прежде чем браться за домашнюю работу.

Под вечер в комнату вплыла, иначе и не скажешь, какая-то подозрительно притихшая Лайн.

— Я влюбилась, — трагическим полушепотом сообщила она, едва хлипкая дверь закрылась за ее спиной.

— Какой ужас! — выдохнула я, радуясь возможности немного отвлечься от классификации нежити. Эта самая классификация была довольно-таки обширная и на редкость бестолковая. Запомнить ее лично мне казалось невозможным. Да и в случае запоминания я слабо представляла, к какому месту ее прикладывать в дальнейшем. В конце концов, я не боевой маг! Но зачет по нежити был уже, мягко говоря, не за горами, и я вгрызалась в не поддающийся зазубриванию предмет, словно оголодавший пес в сахарную кость.

— Почему ужас? — печально спросила полуэльфка, в упор уставившись на меня своими большими карими глазами.

— По личному опыту, — цинично хмыкнула я.

— Ты не права…

— Знаю, ты законченная оптимистка и веришь в светлое завтра.

— Да. Но несовершенство этого мира и нескончаемая погоня за «светлым завтра» рано или поздно нас, оптимистов, доканывают.

— Лайн, ну что ты несешь? — устало спросила я, откладывая в сторону конспект.

— Сама не знаю… — девушка говорила как одурманенная, странно растягивая слова.

Я внимательно посмотрела на подругу и поняла, что про учебу на сегодня можно забыть. Потому что полуэльфке пришел полный абзац, кирдык и форшмак.

Всегда рационально мыслящая (и даже иногда угнетающая этим мою тонко чувствующую натуру) девушка приобрела форму — а как следствие и содержание — окончательно ополоумевшей влюбленной идиотки. В общем-то такой же, как и я.

Каким образом ей удалось так преобразиться всего лишь за один день, я понять не могла. Но в данный момент это явно было вопросом второстепенным. Нужно было в срочном порядке проводить спасательные работы. И лозунг типа «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих» тут явно не пройдет. Потому что тонуть наша чудачка изволила в болоте, и, пока я тут мысли думаю, на поверхности уже оставалась одна голова, да и та по сообразительности явно уступала бабочке-однодневке. Не удивлюсь, если она сейчас примется разрисовывать стены комнаты идиотскими сердечками, накатает пару-тройку восхвалительных од о любимом, а потом еще с десяток душещипательных стишков, повесит (поставит?) на самое видное место его огромный портрет, одинокими темными вечерами будет возле него томно вздыхать, лить слезы и заедать горе тоннами шоколада. А в конце концов загнется либо от тоски, либо от ожирения.

— Ты не представляешь… он такой… такой…

— Точно! — обрадовалась я. — Не представляю! Покажи, а?

— А зачем тебе? — подозрительно спросила девушка.

У меня подкосились ноги. Она что, ревнует?! Неизвестно кого — ко мне?!

— Я его вычислю и заставлю на тебе жениться, — решительно заявила я. — Тебе чаю налить?

Подозрительность с подруги как ветром сдуло:

— Ой, не надо, Леточка!

Леточка?!

Спятила. Совсем.

— Чего не надо? Чая? — невозмутимо уточнила я.

— Вычислять не надо! И заставлять тоже! Я его люблю!

— Ну хорошо, не буду.

— Честно не будешь?

— Честно. Так кто он?

— Он — совершенство! — восторженно сообщила подруга.

— Это я уже поняла. А имя у совершенства есть?

— Есть.

— Какое?! — рявкнула я.

— Верховный магистр Тоноклоф.

Все. Занавес.

— Ты, подруга, совсем, что ли?.. — неверяще произнесла я, даже не пытаясь осознать происходящее.

— Я-то не совсем! А вот ты!.. Ты бессердечная и злая! — выпалила полуэльфка и в слезах вымелась из комнаты.

Я осторожно опустилась на стул. Это что сейчас вообще такое было?! И делать теперь что? Куда бежать за помощью? К кому?! Это же просто бред! Ни с того ни с сего вот так влюбиться в директора?!

Я решительно встала. Есть только один человек в этой Академии, который меня хотя бы выслушает, не покрутив пальцем у виска.