Трудная борьба

— Оно вам так кажется, — заметил один из гостей: — вот смотрите — нас здесь двадцать человек, спросите у любого, пригласит ли он к трудно больному женщину-доктора, — увидите, что вам скажут.

Ольга окинула взглядом присутствовавших, никто не возражал, хозяйка старалась переменить разговор, чтобы не обидеть гостью.

— Леля, — спросила у неё Ольга несколько спустя: неужели, в самом деле, ты не доверила бы мне своего больного ребенка? Скажи откровенно!

— Вот видишь ли, Оля, голубчик, — смущенно проговорила Леля:-я тебя очень люблю, очень уважаю, но все-таки, по правде сказать, я скорей дала бы лечить Тоню мужчине, чем женщине.

Не раз уже приходилось Ольге слышать подобные мнения. Но именно сегодня, когда она была так радостно настроена, когда ей казалось, что она достигла цели и что широкое поле деятельности открыто перед ней, эти речи особенно неприятно поразили ее.

Она вернулась домой расстроенная, печальная.

— Что это с вами, Потанина? Вы, кажется, забыли, что экзамены кончены? Чего вы хмуритесь? — спросила у неё подруга, жившая в одной с ней комнате и также торжествовавшая в этот день окончание курса.

Ольга передала ей разговоры в доме Ядровых.

— Так вы из-за этого-то печалитесь! — вскричала она. — Разве вам так непременно хочется излечивать от всяких скорбей и болезней господ Ядровых и всех их родных и знакомых? Полноте! Пусть те, кто не доверяет нам, как женщинам, и не обращаются к нам. У нас и без них найдется довольно пациентов! Разве вы не слыхали, не читали, сколько сел и деревень в России лишены всякой медицинской помощи? Вот куда мы должны ехать, вот где мы должны прилагать наши знания: там нужда заставит забыть, что мы не мужчины! Пусть разные Ядровы говорят о нас что хотят, мы будем делать свое дело, и этим делом покажем себя!

С просветлевшим лицом слушала Ольга речь подруги, крепко пожала она ей руку… С радостным чувством готовились обе девушки начать свою скромную деятельность.