Трудная невеста, или Как довести суженого до ручки

— Ну почему же, иногда могу и укусить, если кто-то плохо себя ведет, — подмигнул мне Чак и завладел моей ладонью, чтобы оставить на пальцах нежный поцелуй.

— Надеюсь, вы не кусаете девушек, — с откровенной опаской уточнила я.

— Только самых красивых за их аппетитные места, — сверкнул желтыми глазами оборотень.

— Чак! — осадил его Вольф. — Где твои манеры?!

— Дама спросила — я ответил, — невозмутимо пожал плечами волчонок.

— Я слышала, у оборотней очень чуткий нюх, — протянула я, прерывая их перепалку.

— Да, — хрипло выдохнул Чак и вдруг резко втянул воздух через нос, чуть подавшись вперед. — Вы пахните как пышная молодая роза в летнем саду, — выдал он то, отчего кисейная барышня расплылась бы лужицей. Уж я-то знаю, что человеческие запахи не имеют ничего общего ни с розами, ни с пионами, ни с барсуками. Чем пахнет собака? Собакой! Так и с людьми: каждый запах уникален.

Так, парень, поаккуратнее со своим носом! Мне еще не хватало, чтобы эта мускулистая живность учуяла мои секреты, из которых сонная трава — самый безобидный. Я поймала на себе взгляд Чака, в котором застыло ожидание. Ой! В этот момент я вдруг вспомнила, что должна играть роль той самой кисейной барышни.

— О, правда? — приторным голоском ахнула я, прижав руку к груди. — Вы так любезны! Один знакомый оборотень сказал, что я пахну, словно ромашка, но роза, определенно, лучше, — не удержалась я от шпильки.

Кажется, Чак понял, что я притворяюсь. На его губах расплылась лукавая улыбка, в глазах блеснул настоящий интерес.

— Анна, не обращай внимания, — мрачно посоветовал мне Вольф. Похоже, ему совсем не нравится наше задушевное общение с его другом. Ревность хлещет через край. — Оборотни всегда такие, но не запоминают даже имен тех, кого осыпают комплиментами, — пренебрежительно бросил он. Неадекватная ревнивость Вольфа начала забавлять даже его.

— Не переживай, я запомнил имя твоей невесты, — отшутился Чак.

— Прекрасно. Отпускаю вас на три часа, не больше, — строго отрезал Вольф. — Если в дороге ей станет нехорошо, сразу возвращаешься. Понятно? — он давал указания только оборотню. Мое мнение априори никакого значения не имеет.

— Предельно, — кивнул Чак.

Я уже хотела направиться к выходу, но неожиданно сильная рука обвилась вокруг моей талии, чуть приподняв над полом, а в следующий миг губы накрыл страстный поцелуй. Моя голова оказалась запрокинута глубоко назад, я вся вывернулась, словно кошка. Уже хотела протестующе запищать, но хватка внезапно разжалась, и меня вернули в нормальное положение.

Чак смеющимся взглядом смотрит на друга. Я вдруг почувствовала сильный стыд за то, что этот нелепый поцелуй произошел на глазах у оборотня. Вольф как будто выставил меня голой перед оборотнем.

Вольф взял меня за руку и повел к выходу. Там нас уже ждала прекрасная карета в голубых тонах, отделанная золотом. На кучера нет даже намека, лошадьми правит магия. М-да, роскошь, которой я совсем не рада. Вольф усадил меня в карету и нехотя отпустил руку. Я вижу, как потемнело его лицо, губы плотно сжаты, он не сводит с меня взгляда. Думаю, что-то внутри него вопит о том, что отпускать меня нельзя. Но желание угодить своей «суженой» сильнее интуиции.

Чак уселся напротив меня, Вольф сам закрыл дверь кареты, сверля меня взглядом. Понимает ли он, что видит меня в последний раз? Я так и продолжила улыбаться, глядя ему в глаза, когда карета пришла в движение и увезла меня от этого венценосного жеребца.

Надеюсь, навсегда.

— Вы злитесь на Вольфа? — огорошил меня вопросом Чак, продолжая улыбаться.

— Что? — вздрогнула я.

— Я чувствую нотки негодования в вашем запахе, — заявил оборотень, разглядывая меня. — Вольф обидел вас?

— Ну что вы, — натянула я на лицо глуповатую улыбку. — Он прекрасно со мной обращается.

— Он похитил вас прямо с праздника в честь помолвки, по многочисленным свидетельствам угрожал жениху, еще и склонил вас к близости, — перечислил Чак, чем выбил меня из колеи. — Думаете, после этого я поверю, что вы влюблены в него? — волчонок посмотрел на меня таким проницательным взглядом, что с каждой секундой изображать из себя дуру становится все сложнее.

Немножко хочется расплакаться.

— У меня нет другого выхода, — вздохнула я, слабо улыбнувшись.

— Он чувствует свою вину перед вами, — заявил Чак с сочувствующим выражением лица. — Сам факт того, что он исполнил ваш каприз и отпустил на прогулку по городу, поверьте, о многом говорит. Зная Вольфа, я точно могу сказать, что в здравом уме он бы вас от себя не отпустил.

— Он держит женщин на привязи подле себя? — уточнила я и скривилась, глядя на Чака. Тот вдруг просиял и рассмеялся.

— Вот оно, — оборотень щелкнул пальцами и указал на мое лицо. — Вот настоящая Анна.

— Почему он не должен был отпускать меня от себя? — пыталась понять я, игнорируя слова Чака.