Трудная позиция

— Да, переход, — сказал Мартынов. — Правда, вопрос этот еще решается в министерстве. Могут, конечно, переиграть. Но теперь, после учений, я буду настаивать, чтобы новые ракеты были именно в вашем училище. У вас есть крепкие творческие люди. А это главное. Ну а парки, учебное поле и все прочее перестроить придется. Для расширения территории у вас есть все возможности. В^!он она, степь, какая! — Мартынов повернулся и показал рукой в ту сторону, где за корпусами училища и за дальними увалами дремала под солнцем невидимая отсюда высота Ковыльная. — Да и сюда расширять свои владения вам никто не мешает, — полушутливо заметил командующий и посмотрел кверху. Осадчий и Забелин тоже подняли головы.

Над городком от горизонта до горизонта сияло омытое недавним дождем высокое степное небо.

38

На четвертый день после учения, перед вечером, дежурный по батарее курсант Богданов доложил Крупенину, что к нему пришла девушка.

— Какая девушка? — удивился Крупенин.

— Не знаю, — ответил курсант с таинственной улыбочкой. — Блондиночка, симпатичная. Просила доложить.

Старший лейтенант вышел из канцелярии. У двери возле дневального стояла Люся в легком синем плаще, простеньких туфлях и маленьком сером берете, будто школьница.

— О, кого я вижу! — громко воскликнул Крупенин. — Какими судьбами?

Люся улыбнулась и смущенно скользнула взглядом по лицам окружающих.

— Меня врач наша прислала, Любовь Ивановна. Мы с ней тут в медпункте занятия проводим. Иди, говорит, проверь Красикова. Вот я и пришла.

— Что же, проверьте, — сказал приветливо Крупенин и пригласил Люсю в канцелярию, а дневальному приказал побыстрей сходить в парк за Красиковым.

— Так он уже сам скоро прийти должен, — объяснил Богданов. — Время.

— А вы поторопите...

В канцелярии Крупенин помог Люсе снять плащ и берет и, убрав со стола служебные бумаги, усадил девушку на свое командирское место.

— Ох и придирчивый вы народ, медики, — заговорил он шутливо. — Нигде от вас не скроешься, найдете:

— Обязанности, — ответила Люся и объяснила: — Ведь ему, Красикову, давно бы самому побывать у нас в госпитале нужно было. А он, видите, у вас какой: ушел и позабыл все наказы Любовь Ивановны.

— Да, знаете ли, — сказал Крупенин, — тут, конечно, мне нужно было настойчивость проявить. А он, Красиков, что... Не болит нигде — и ладно.

— Вот и все так, — пожаловалась Люся. — Сколько ни говори — ноль внимания.

— Понятно. — Крупенин улыбнулся. В душе он был рад, что Красиков совершенно забыл и о своей болезни, и о госпитале, что вообще все обошлось довольно благополучно.

Когда пришел Красиков, девушка вдруг вспыхнула, но быстро взяла себя в руки и с профессиональной дотошностью стала его допрашивать:

— Ну, как вы себя чувствуете, Красиков?

— Да ничего вроде, все нормально, — пожимая плечами, отвечал Красиков.

— А рука почему забинтована?

— Поцарапал малость на учении.

— Он герой у нас, — сказал Крупенин. — Серьезную аварию предотвратил.

— Правда? Вот вы какой, Красиков!..

Курсант чувствовал себя неловко, но в то же время ему было приятно, что командир так хорошо сказал о нем в присутствии Люси.

В дверях появился лейтенант Беленький. Он хотел что-то сообщить, но Крупенин движением руки остановил его и вместе с ним вышел из канцелярии.

— Не будем, товарищ лейтенант, мешать медицине, — сказал он вполголоса.

Беленький понимающе улыбнулся.

* * *

— Ну вот, Коля, я и нагрянула к вам. Не думали и не гадали, наверно? — решилась первой заговорить Люся, когда они остались одни.

— Правда, не думал, — признался Красиков. — Как это вы осмелились?

— Осмелилась вот. А вы позабыли про наш госпиталь вовсе?

— Нет, почему же. — На лице у Красикова проступил легкий румянец. — Я помню все. Очень даже.

— А тот, что лежал с вами рядом... Как его?

— Беткин, что ли? — догадался Красиков.

— Ну да, он. Приходил уже несколько раз.

— Чего ему нужно?

Люся, махнув рукой, рассмеялась.

— Ой, такой странный человек. До сих пор не может никак расстаться с нами. Любовь Ивановна уже сказала ему: не ходите, хватит. А он через два дня опять заявился. Я, говорит, просто на консультацию. Надо же!

— Понятно, — сказал Красиков, нахмурившись. — И вы его консультируете, конечно?

С минуту они молчали.

— Только вы не обижайтесь на меня, — тихо, почти шепотом, попросил ее Красиков. — Это я так, по злости на Беткина.

— А я знаю, — так же тихо сказала Люся.

— И за то, что не приходил, тоже не сердитесь. Не мог я. Никак не мог. А я ведь вам писал, — признался Красиков. — Сколько раз начинал, а закончить так и не удалось.

— Правда?

— Честное слово.

Он достал из кармана листок с мелкими, неровными строчками и, сконфуженный тем, что так по-мальчишески приходится оправдываться, показал его Люсе. Она пробежала взглядом по первым строчкам: «Вчера уже совсем было собрался к вам на Вязовую, но непредвиденно пришлось задержаться...» — и растроганно сказала:

— Ну вот, буду считать, что получила. Послушайте, Коля. Вы сегодня не можете взять увольнительную?

— Сегодня?