Трудная жизнь

Казалось, в нашей маленькой кухне все осталось по-прежнему, но в ней больше не появлялся мой брат, и вместе с его уходом прекратились маленькие скандальчики между ним и мистером Коллопи. Простите, но я не могу привести здесь подлинную запись слов и действий, сопровождавших его отъезд. В разговоре с Анни он особо подчеркнул, как важно, чтобы она разбудила его пораньше – тогда он будет уверен, что успеет на мерный почтовый катер из Кингстона в Холихед. Анни сделала как ее просили, но не обнаружила ни брата в постели, ни его вещей в комнате. Он незаметно ускользнул где-то в середине ночи, может быть для того, чтобы досмотреть свой последний ирландский сон в чей-нибудь чужой постели, а может быть, для того, чтобы отметить отъезд прощальной пирушкой с ближайшими друзьями. Я почувствовал себя оскорбленным тем, что он включил и меня в список лиц, подвергнутых бойкоту, поскольку считал себя кем-то вроде его сотоварища-конспиратора. Не говоря уже о том, что, в конце концов, был его братом. Что касается мистера Коллопи, таинственное исчезновение брата привело его в ярость. Я так никогда и не узнал, почему именно. Но предполагаю, что тот планировал величественную церемонию прощания, с молитвой о даровании попутного ветра и, быть может, с преподнесением в качестве дара одного из своих смертельно опасных для горла бритвенных лезвий. Мистер Коллопи все время искал случая сделать это, и в присутствии слушателей, черпая вдохновенье из своего глиняного кувшина, он, несомненно, достиг бы самых вершин ораторского искусства. Неожиданным отъездом брат выказал свое пренебрежение к мистеру Коллопи как к шоумену и тем самым глубоко оскорбил его. Он при случае спросил меня, не собирается ли брат приехать с визитом на Рождество, и я честно ответил, что не имею ни малейшего представления. Анни, похоже, вообще не заметила в доме никаких перемен, если не считать того, что у нее поубавилось работы.

Примерно через три недели после бегства брата я получил от него письмо. Оно было запечатано в длинный дорогой конверт, в левом верхнем углу которого были изображены переплетающиеся буквы L.U.A. (Позднее я был очень удивлен, узнав из ирландского словаря, что lua означает пинок.) Внутри конверта был гладкий листок тонкой дорогой бумаги яркого цвета. Заголовок, набранный блестящими жирными черными буквами, гласил:

ЛОНДОНСКАЯ УНИВЕРСИТЕТСКАЯ АКАДЕМИЯ

(LONDON UNIVERSITY ACADEMY)

120 Тули-стрит, Лондон.

Ниже по всему левому полю шел список предметов, преподаваемых в Академии: Бокс, Иностранные Языки, Ботаника, Разведение Домашней Птицы, Журналистика, Выпиливание Лобзиком, Археология, Плавание, Дикция, Диетология, Лечение Высокого Кровяного давления, Джиу-джитсу, Политические Науки, Гипноз, Астрономия, Медицина на дому, Работы по дереву, Акробатика и Хождение по Проволоке, Ораторское Искусство, Музыка, Уход за Зубами, Египтология, Курс для желающих похудеть, Психиатрия, Разведка Нефти, Проектирование Железных Дорог, Лечение Рака, Избавление от Плешивости, Французская Кухня, Бридж и другие Карточные Игры, Атлетика на свежем воздухе, Профилактика и Лечение Фурункулеза, Стирка Белья, Шахматы, Огородничество, Разведение Овец, Травление и Гравировка Металлов, Колбасное Производство на Дому, Классическая Античность, Магия с Последующим Разоблачением и еще несколько предметов, сути которых я, как ни старался, по их названиям понять не смог. Какие дисциплины должны соответствовать таким, например, названиям, как Три Шара? Или Панпендаризм? Или Культивация Кислотности? А вот и само письмо: