Трудно быть богом. Хищные вещи века

Румата все смотрел на замерзший во мраке город.Где-то там, в вонючей каморке,скорчившись на жалком ложе,горел в лихорадке изувеченный отец Тарра, а брат Нанин сидел возле него за колченогим столиком,пьяный, веселый и злой, и заканчивал свой «Трактат о слухах», с наслаждением маскируя казенными периодами яростную насмешку над серой жизнью. Где-то там слепо бродил в пустых роскошных апартаментах Гур Сочинитель,с ужасом ощущая,как,несмотря ни на что, из глубин его растерзанной, растоптанной души возникают под напором чего-то неведомого и прорываются в сознание яркие миры, полные замечательных людей и потрясающих чувств.И где-то там неведомо как коротал ночь надломленный, поставленный на колени доктор Будах, затравленный, но живой… Братья мои,подумал Румата.Я ваш,мы плоть от плоти вашей! С огромной силой он вдруг почувствовал, что никакой он не бог, ограждающий в ладонях светлячков разума, а брат,помогающий брату, сын,спасающий отца."Я убью дона Рэбу».- «За что?» — «Он убивает моих братьев».- «Он не ведает, что творит».- «Он убивает будущее».- «Он не виноват,он сын своего века».- «То есть,он не знает, что он виноват? Но мало ли чего он не знает? Я,я знаю,что он виноват».- «А что ты сделаешь с отцом Цупиком?Отец Цупик многое бы дал,чтобы кто-нибудь убил дона Рэбу. Молчишь? Многих придется убивать, не так ли?» — «Не знаю, может быть и многих.Одного за другим.Всех,кто поднимет руку на будущее». — «Это уже было. Травили ядом,бросали самодельные бомбы. И ничего не менялось». — «Нет, менялось. Так создавалась стратегия революции».- «Тебе не нужно создавать стратегию революции.Тебе ведь хочется просто убить».- «Да, хочется».- «А ты умеешь?»- «Вчера я убил дону Окану.Я знал, что убиваю, еще когда шел к ней с пером за ухом. И я жалею только, что убил без пользы. Так что меня уже почти научили».- «А ведь это плохо. Это опасно. Помнишь Сергея Кожина? А Джорджа Лэнни?А Сабину Крюгер?» Румата провел ладонью по влажному лбу. Вот так думаешь, думаешь, думаешь — и в конце концов выдумываешь порох…

Он вскочил и распахнул окно.Кучки огней в темном городе пришли в движение, распались и потянулись цепочками,появляясь и исчезая между невидимыми домами. Какой-то звук возник над городом- отдаленный многоголосый вой. Вспыхнули два пожара и озарили соседние крыши. Что-то заполыхало в порту. События начались.Через несколько часов станет понятно что означает союз серых и ночных армий, противоестественный союз лавочников и грабителей с большой дороги, станет ясно, чего добивается дон Рэба и какую новую провокацию он задумал.Говоря проще:кого сегодня режут.Скорее всего началась ночь длинных ножей, уничтожение зарвавшегося серого руководства, попутное истребление находящихся в городе баронов и наиболее неудобных аристократов. Как там Пампа, подумал он. Только бы не спал- отобьется…

Додумать ему не удалось.В дверь с истошным криком: «Отворите! Дежурный, отворите!»- забарабанили кулаками.Румата откинул засов.Ворвался полуодетый, сизый от ужаса человек, схватил Румату за отвороты камзола и закричал трясясь:

— Где принц?Будах отравил короля! Ируканские шпионы подняли бунт в городе! Спасайте принца!

Это был министр двора,человек глупый и крайне преданный Оттолкнув Румату, он кинулся в спальню принца.Завизжали женщины.А в двери уже лезли, выставив ржавые топоры, потные мордастые штурмовики в серых рубахах. Румата обнажил мечи.

— Назад! — холодно сказал он.

За спиной из спальни донесся короткий задавленный вопль. Плохо дело, подумал Румата. Ничего не понимаю. Он отскочил в угол и загородился столом. Штурмовики, тяжело дыша, заполняли комнату. Их набралось человек пятнадцать. Вперед протолкался лейтенант в серой тесной форме, клинок наголо.

— Дон Румата? — сказал он, задыхаясь. — Вы арестованы. Отдайте мечи.

Румата оскорбительно засмеялся.

— Возьмите, — сказал он, косясь на окно.

— Взять его!- рявкнул офицер.

Пятнадцать упитанных увальней с топорами- не слишком много для человека, владеющего приемами боя,которые станут известны здесь лишь три столетия спустя.Толпа накатилась и откатилась.На полу осталось несколько топоров,двое штурмовиков скрючились и, бережно прижимая к животам вывихнутые руки, пролезли в задние ряды.Румата в совершенстве владел веерной защитой, когда перед нападающим сплошным сверкающим занавесом крутится сталь и кажется невозможным прорваться через этот занавес.Штурмовики,отдуваясь, нерешительно переглядывались. От них остро тянуло пивом и луком.

Румата отодвинул стол и осторожно пошел к окну вдоль стены.Кто-то из задних рядов метнул нож,но промахнулся.Румата опять засмеялся, поставил ногу на подоконник и сказал:

— Сунетесь еще раз- буду отрубать руки. Вы меня знаете…