Трудно быть героем, или Как не дать себя съесть во время подвига

К концу этой сбивчивой речи юноша уже почти рыдал. Потом вдруг представил себя со стороны и устыдился. С чего Стане должно быть легче, если он будет вести себя, как размазня?

А она только спросила:

— И куда ты теперь?

Он глубоко вздохнул и, пряча глаза, уже твёрже ответил:

— Не знаю. Далеко. На восток или на север. В какую-нибудь глушь.

— Когда?

— Прямо сейчас. Меня уже ищут, понимаешь? Там такие люди… тебе лучше не знать, какие. Меня не просто убьют, а сделают из меня пример. Показательный. Чтобы никто…

Аттис осёкся. Стана молча смотрела на него, и вор просто не мог выносить этот взгляд. Он вдруг понял, что вообще не может больше терпеть происходящее и хочет, чтобы всё поскорее закончилось. Он словно медленно и мучительно отрывал от себя очень важную часть, и хотелось покончить с этим одним сильным рывком.

Но нужные слова почему-то не находились, а ноги приросли к полу.

— Ты обещал, — вдруг сказала Стана, да так серьёзно, словно не пятнадцатилетняя девчонка, а взрослая женщина.

Аттис даже голову пригнул, как от затрещины.

— Обещал, — согласился он. — Но теперь «долго и счастливо» получится уж слишком недолгим. Станка… Прости. Прости меня. Слышишь? Я…

— Просто возьми меня с собой.

На несколько мгновений юноша смешался — настолько безумной ему показалась идея.

— С ума сошла? Я не могу!

— Почему?

— Потому что тебя тогда тоже… Это же прятаться от всех и каждого! Жизнь псу под хвост!

— А здесь у меня что за жизнь? — вдруг улыбнулась девушка. — Что мне здесь терять-то? Отца с его новой семьёй? Работу на грязной кухне? Глупый ты!

Она приблизилась, поймала его взгляд и по привычке тряхнула волосами, чтобы прикрыть ими шрам.

— Никому я тут не нужна кроме тебя.

Аттис смотрел на подругу с сомнением.

— Опасно ведь.

— Я готова рискнуть.

— Спать придётся где попало.

— Ты кровать мою видел?

— Я не знаю, что нас ждёт.

— А я знаю, что меня здесь ждёт. Проживу всю жизнь и помру, как бабка моя, от гнилого зуба. Лучше уж не знать.

Аттис из последних сил сопротивлялся желанию согласиться. То, что предлагала Стана — сумасшествие, но выходило так, что это было самое логичное на свете сумасшествие. А ещё ему было стыдно, непонятно почему. Может потому, что девушка почти не глядя согласилась идти за ним, вором-неудачником?

— Ты серьёзно готова бежать прямо сейчас?

Вместо ответа Стана дошла до сундука, достала из него мешок и начала кидать в него вещи.

Аттис потёр перевязанную руку и робко улыбнулся. Ему вдруг стало намного спокойнее, без всякой на то причины.

— Тогда и еды возьми. На рассвете мы должны быть уже за городом.

Глава 3

— Вот так и выбрались, — подытожил Гвин и вдруг замолчал.

— И что? — спросил Ратибор.

— Что — что?

— Что дальше-то было? Ты к чему вёл, сказитель?

— А, дальше… — Гвин будто слегка растерялся. — Ну, дальше они какое-то время скитались. Сменили имена. Забрались в глушь ближе к западным отрогам Южных Тингар. А потом как-то раз прослышали про чародея-затворника, который живёт неподалёку. Пошли к нему, нанялись в прислугу…

— Да ну тебя! — отмахнулся рыцарь. — Где про Резню-то? Опять не к месту рассказал что-то, и вроде как так и надо!

— Да всё связано ведь! — в очередной раз возразил Гвин.

— Ага, связано! Знаешь, что? По-моему, ты мне тут историю жизни себя любимого решил изложить. Душещипательно, конечно, да только не про то твой рассказ! Ты знаешь про Резню или нет?

— Знаю! — выпалил пройдоха. — Только ты всё никак не потерпишь, пока до самого интересного дойду!

— Да ты уже добрых три часа заливаешь, когда оно будет-то, интересное? И ты хочешь сказать, что видел Резню, так что ли?

Гвин надулся было, чтобы ответить, да только по пещере вдруг разнеслось эхо шлепков. И ног — а скорее, лап, — на этот раз было намного больше, чем две.

Охотники тотчас перестали дышать. Ратибор изготовил меч, Гвин стиснул двумя руками кинжал — глаза у него были как у испуганного филина. Рыцарь ещё подумал, что придётся прикрывать этого чудилу собой, а то сожрут ведь.

Шлепки приблизились, к ним добавились урчание и порыкивания. Твари шли не торопясь — клацали по камню когти, чуть слышно шуршали чёрствые шкуры.

— Трупоеды, — прошептал Гвин. — Трапезничать идут, не иначе.

Ратибор не стал тушить фонарь — на слух тварей было не больше четырёх, с таким количеством он бы точно справился, а вот разглядеть врагов требовалось заранее. Кроме того, зрение у гулей слабое, могут и не заметить. Запах учуять — другое дело, но сквозняка в закутке не было, так что и тут удалось спрятаться.

Вскоре они показались — тёмные создания, на первый взгляд чахлые и облезлые, на деле же не менее смертоносные, чем волки. Горбатые, пресмыкающиеся, с длинными ловкими руками и ногами, гули прошли вглубь пещеры, и только один остановился. Округлая тупая башка мотнулась из стороны в сторону, обрубок, заменяющий нос, втянул воздух. Пасть, усеянная мелкими зубами, неожиданно широко раскрылась, раздался противный рык и…

— Бей его скорее! — истерично крикнули сзади, и все пришли в движение.