Трудно быть гномом

Вечером встаем на ночлег на небольшом мысу вдающемся в море. Это место довольно удобно оборонять, если ночью к нам завалятся незваные гости. Наличие нежити в округе немного нервирует. Но несмотря на это, я все же решил опять порыбачить. Далеко отходить не стал. Пристроился на большом камне метрах в тридцати от мыса, на котором было решено переночевать сегодня. Вижу еще троих гномов и одного морячка, которые решили половить рыбки в море. Правда, они ко мне не пошли, а устроились на небольшом удалении. Это и наличие бойцов, сидящих на посту неподалеку, внушает уверенность в том. Что никакой враг сюда незамеченным не подберется. Наконец, успокаиваюсь и погружаюсь в процесс рыбной ловли, не забывая поглядывать по сторонам. Тут нельзя терять бдительность. Мы сейчас в тылу врага. И точка! Рыба и в этот раз радует меня торопливыми и частыми поклевками. Она же тут совершенно не пуганная. Просто, рай для рыболова. Наслаждаюсь процессом. Чувствую, как меня отпускает напряжение этого суматошного дня. Море умиротворенно шуршит волной. Синеет небо на горизонте. Легкий и теплый морской бриз щекочет лицо. Рыба клюет без передышки. Кайф. Вот ради таких моментов и стоит жить. В очередной раз ленивым взором обвожу округу и натыкаюсь глазами на знакомую мохнатую, саблезубую морду с несчастными, голодными глазами.

– Здрасте! Это опять ты? Ты как тут оказался полосатый? Неужели, за нами пришел? – ошеломленно спрашиваю у выглядывающего из-за камня мелкого харсифа. – За рыбой притопал, попрошайка мелкий? Понравилась халява?

– Мря-я-я-в-в! – тихо подрыкивает саблезубый котик, переступает передними лапами и начинает меня гипнотизировать своими няшными, несчастными и очень голодными глазищами. – Типа, сами мы не местные, поможите чем можите!!!

Ну как можно отказать такому миляге. Со вздохом выбираю из своего улова рыбу поувесистей и отправляю ее в полет в сторону мохнатого вымогателя:

– Жри, проглот! О, точно! Вот так тебя теперь и будем звать. Проглот! Мама то твоя, похоже, пропала. И ты у нас сирота!

Котяра оперативно утаскивает свою добычу за камень. Не доверяет, жадюга. С усмешкой наблюдаю за его хитрым маневром. Потом решаю продолжить рыбалку. Оборачиваюсь и невольно замираю. Чтобы не спугнуть очередного охотника до моего улова. Правда, этот ничего у меня выпрашивать не собирается. Пока я отвлекся на кормление Проглота, из-под камня деловито выбрался крупный краб размером с тазик и попытался утащить одну из пойманных мною рыбин.

– А вот это уже наглость! За воровство принято наказывать! – пробормотал я, запуская руку в свою безразмерную, зачарованную сумку. – То, что надо! Сейчас я тебя наказывать буду!

Перехватываю поудобнее извлеченный позолоченный кинжал. Это мой законный трофей. Когда-то он принадлежал пиратскому капитану. А теперь вот я использую его в хозяйственно-бытовых целях. Ну, там рыбу выпотрошить или мясо нарезать. Похоже, краб-ворюга заметил мои нехорошие приготовления и пытается смыться с места преступления с добычей. Куда? Не в этот раз, братело! Прыгаю вперед и пробиваю кинжалом панцирь краба, пришпиливая его к камню. Хороший ножик мне достался. Острый. И сталь хорошая. Поднимаю на клинке агонизирующего ракообразного и невольно облизываюсь. Похоже, что наш скудный рацион пополнится еще одним пунктом в меню. Крабовое мясо я люблю. Деликатес! Почему я не убил краба призванным оружием из арсенала Доспеха Духа? Так все просто и гениально. Удар зачарованным клинком, насыщенном первостихией, гарантированно превращал всю плоть живую и неживую (вспомнил восставших мертвецов, бр-р-р) в пепел. Им же можно только разрушать. При чем, тут следует полная дезинтеграция живой материи. Хорошо, что прихватил этот пиратский кинжальчик. А то бы мучился. Первостихия уж слишком разрушительная штука. Но иногда это бывает лишним. Вот в таком случае как сейчас. С этим крабом. Нам еда нужна, а не кучка пепла.